Софи росла как сорняк, играла с дворовыми, читала немецких философов, и ничего, впрочем, не понимая, нахваталась умных слов. Книги она тащила из пыльной отцовской библиотеки.Одевалась она как крестьяне с ее полей, её длинные волосы не знали ножниц.
Девушка рано расцвела: молочная кожа,по -русалочьи длинные черные волосы и блестящие , как вишни, карие глаза. Тело ее обрело приятную женскую мягкость и округлость. Софи оказалась совсем не похожей на свою, хрупкую как птичку, мать.
Оставшись без должного управления, фабрика разорилась. Ее остатки пустили с молотка. В поместье внезапно заявились люди, до сих пор ни разу не виданные юной баронессой Шервуд. Ласковая светловолосая женщина в модном палевом платье и стареющий грузный мужчина представились ее родственниками. Женщина - Лизавета, оказалась младшей сестрой покойного барона. Сходство было очевидно :на узком белом лице светились его глаза и улыбка. Характер же её оказался совсем иным: тете понадобилось всего три дня, чтобы избавиться от Софи и завладеть имением.
Пятнадцатилетняя, росшая как дикий папоротник, она ничего не знала о завещании, налогах, закладных, да и вообще о внешнем мире. Родовое имение Шервудов находилось в трех часах езды от Петербурга, однако Софи никогда его не покидала. Да, девушка читала о дальних странах:маскарадах, пустынях, о вечно жарких землях, где молятся незнакомому богу , и мечтала увидеть их хоть одним глазком. Она оказалась категорически не готова к тому, что произошло позже...
Салун
предместье г. Петербурга.
Усадьба Софи Шервуд
май 1812
Софи теперь сама выступала в качестве «мадам».Усадьбу - подарок последнего, почившего ныне любовника, она превратила в салун. Бьюсь об заклад, бр-н Корф не хотел бы,чтобы его обожаемая «Сонечка» так им распорядилась.
В усадьбе у баронессы Шервуд царила атмосфера вечной предпразничной суеты. «Гостей» , придерживаясь предписаний властей, начинали принимать после пяти вечера, и до этого момента девушки и Софи ходили по дому простоволосые, без корсетов, порой и просто в батистовых панталонах..Кто-то даже оставался пьян с предыдущей ночи.
Проститутки почти все время проводили взаперти: «желтый билет» мешал им покинуть дом баронессы. Сейчас, на ее попечении было 4 девушки: соблазненная гимназистка, турчанка, которая едва могла изъясняться на русском, и две юные крестьянки, не сумевшие найти работу на фабрике.
Граф Данмор уже вторую неделю гостил в её поместье, сбежав от шума и склок царского двора, который так и не смог принять его.
Джордж ,хоть и не отличался добродетелью, и легко и весело обходился с девушками, все же был недоволен тем, чем занимается его подруга-баронесса. Она же в свою очередь справедливо замечала:
- Жоржи, без меня они бы занимались тем же самым, только не на шелковых простынях, а на сене постоялого двора.
Софи искренне думала, что делает девушкам одолжение: ее дом был прекрасен, на нее работали экономка, кухарка и лакей. Девушки ни в чем не нуждались , и были защищены настолько, насколько может быть защищена проститутка.У каждой была своя комната с шкафом, полным модных платьев из тонкого муслина и самых разных оттенков.
Их положение было не таким уж бедственным: в домах терпимости классом ниже к девушкам за ночь наведываются до десяти мужчин и значительно меньше платят. А Софи же, хоть и брала немалый процент, давала им достаточно , чтобы хватало высылать еще и семьям. Каждую неделю девушек навещал врач. У женщин их профессии век короток, а срамные болезни и тяга к алкоголю укорачивали его вдвойне. Не единожды какой-нибудь курсант пускал пулю в свою дурную голову, стремясь скрыть свой позор.
«Французские болезни» были настоящим бичем Петербурга. Еще Павел I предпринимал своеобразные попытки их искоренения: жриц любви отправляли в тюрьмы и заставляли носить желтые платья, дабы приличные люди обходили их стороной. Но ,в итоге , проституция просто ушла в подполье. Потому что бороться с чувственной человеческой природой - бесполезно и крайне наивно.
Дни проходили спокойно и были бесконечно похожи друг на друга. Девушки в исподнем, визжа и шутя, шумно лавировали из комнаты в комнату. Софи с экономкой занималась счетами, выезжала в Петербург за покупками , а граф в хорошую погоду любил прокатиться по обширным полям поместья в бегунках. Закончив дела, все вместе они устраивали пьяные импровизированные концерты в бальной зале первого этажа: девушки сами с собой танцевали мазурку, по очереди изображая кавалеров, Софи играла на рояле, а граф Данмор притворялся для нее дирижером. Любимым развлечением девушек стали «Фанты» и только бедная турчанка никак не могла прочитать бумажку.