яиц так, что кроме как божественно не опишешь.
– Привлекательно.
– Правда?
Он подмигивает, но не поднимает головы от тарелки. Он не пытается
заговорить со мною до тех пор, пока не съедает последний кусочек яйца с
огромным ломтем печенья.
– В потустороннем мире ты не сможешь так позавтракать. Никаких
цыплят.
Любопытство взяло надо мной вверх.
– А что ты ешь?
Его губы искривляются в усмешке.
– Запретный плод.
Не знаю, почему я беспокоюсь. Я тянусь к чемодану.
– Было весело, но мне нужно на поезд.
Прожить жизнь, в которой нет войны между богами и Сынами
Киллиана. И, конечно же, которая не включает в себя бога, который вынудил
меня убить Блейка.
Он останавливает меня своим взглядом, его карие глаза становятся
почти черными, проникающими в мои.
– Твоя судьба здесь.
– Нет.
Золотые крапинки в глазах Остина сияют неземным светом.
Помрачнение сознания – первый признак того, что он пытается проникнуть
в мои мысли. Я закрываю глаза и поворачиваюсь к нему спиной.
– Убирайся из моей головы.
– Брианна, я не враг тебе.
– Извини, но кто бы говорил. Я выберу свои собственные стороны,
спасибо.
Он тянется к моему запястью, когда я делаю шаг в сторону.
– Не уезжай.
Я вырываю руку из его крепкой хватки и поворачиваюсь к нему лицом.
Складка формируется между его бровей, разрушая скульптурные линии его
лица. Крохотный изъян усиливает эффект. Он выглядит почти сломленным.
Я хочу сделать ему больно. Хочу, чтоб он умер. Мне не следует желать
протянуть к нему руку и коснуться этого небольшого не совершенства, чтобы
разгладить его. Я хватаю чемодан на колесиках и выхожу из закопченного
паба, прежде чем сделаю какую-нибудь глупость.
Кэт расположен далеко от процветающих мегаполисов, поэтому вряд
ли тут встретишь желтые кэбы, курсирующие по улице, в поисках заблудшей
бандии для того, чтоб ее подвезти. Знак на противоположной стороне улицы
черными большими буквами объявляет «такси», и я послушно стою возле
него, поглядывая на часы. Несколькими минутами позже Остин выходит из
паба. Он остается стоять на своей стороне улицы, но я чувствую на себе его
взгляд. Я отворачиваюсь в другую сторону.
Проходит десять минут, но ничего похожего на такси не видно. Все
движение транспорта состоит из единственного крошечного автомобиля
бежевого цвета, лишь немногим больше джипа Барби, который был у меня в
пять лет. Я гляжу на часы в моем телефоне, а затем снова на другую сторону
улицы.
Напротив Остин машет мне рукой.
– Тебя подвезти? – Он подходит ко мне, хотя я качаю головой. – Я могу
подбросить тебя до вокзала.
– Я не принимаю приглашений подвезти от незнакомцев.
– Тогда тебе повезло. Меня едва ли можно назвать незнакомцем.
– Просто странным. И злым. Я пасс.
– Ты считаешь меня злым?
Я встречаюсь с ним взглядом, приподнимая брови. После всего, что он
сделал, что я должна думать?
Он открывает рот и снова закрывает, прежде чем челюсть отвисает
сама по себе.
– Ради бога, Брианна, я какой угодно, но не злой.
– Рассказывай это кому-нибудь другому, кто слишком ослеплен твоей
нечеловеческой внешностью, чтобы распознать змею, считающее убийство
ради достижения желаемого в порядке вещей.
– Чтобы защитить то, что для меня важно.
Все, что для него важно – его дурацкая война.
– Убийство под любым другим именем…
Он кладет руку на надпись «такси» и приближается ко мне, вторгаясь в
мое личное пространство.
– Разве ты так сильно отличаешься? Если я правильно припоминаю, ты
была готова попытаться убить меня, чтобы спасти своего чертого бойфренда.
– Это совсем другое.
– Разве?
Его слова жалят. Остин убил бы Блейка, если бы я не запустила в него
огненный шар. А затем в последнюю секунду Остин исчез и получилось так,
что вместо того чтобы спасти я убила Блейка. Я бы убила, чтобы спасти
Блейка, на что и рассчитывал Остин и использовал против меня. Но Блейк
сейчас жив. Я спасла его. Я скрещиваю руки на груди.
– Я вернула его обратно.
– О чем ты говоришь?
Глаза Остина сужаются. Складка появляется вновь, глубже и злее, чем
раньше.
– Блейк. Я вернула его обратно. Обратным заклинанием,