стекать в маленькую чашечку. Но в его глазах отражается любопытство.
– Ты – загадка.
– Загадка?
– Загадка внутри тайны, окутанная магией, которую ты боишься
использовать.
– Я не боюсь ее использовать.
В том-то и проблема. Кажется, я не могу остановиться.
Мик протягивает мне крошечную чашку с черной жижей.
– Возможно, самое лучшее, если ты не будешь показываться в городе.
Пойдут слухи. Мы не можем остановить их. Но все же нет необходимости
подливать масла в огонь.
– Так что, я заточена здесь? Словно некая девушка в башне из
слоновой кости?
– Это всего лишь совет.
– Ну конечно.
Я кладу в кофе два кусочка сахара. Этого будет не достаточно, чтобы
замаскировать горький привкус, но Мик не держит под рукой ванильный
сироп, да и к тому же шансы достать немного парного молока меньше нуля.
– Могу я взять машину?
– Думаю, в конце концов, в тебе может быть что-то от бандии.
Полагаю, ты не послушаешь, если я скажу, что ты должна оставаться в одном
месте какое-то время.
Я не могу оставаться здесь взаперти вечно. Я направляюсь к двери, но
на полпути останавливаюсь.
– Кто был Аарон Монтгомери?
– А-а.
Мик облокачивается о каменную столешницу.
– Он был Остином, верно?
Он наклоняет голову.
– Последнее воплощение перед тысячелетним заточением в
потустороннем мире.
Как я могла увидела Остина из прошлого более, чем тысячелетней
давности? Почему? Я не должна быть здесь.
– Если ты не даешь мне ключи, то можешь, хотя бы отвезти в город?
– Это не очень хорошая идея.
– Я не останусь здесь.
Он почти улыбается.
– Я не говорил, что не отвезу тебя.
– 5 –
Вблизи городок даже еще более волшебный. Думаю, он выглядит
точно также как и столетия назад с мощеными улочками, каменными
зданиями и деревянными фасадами, выкрашенными в яркие цвета. Мы
останавливаемся у булочной с маленькими пирожными. Я съедаю три штуки,
пока Мик попивает чашечку малинового чая.
Никто не обращает на нас никакого внимания.
– Не понимаю, о чем ты так волновался, – говорю я, откусывая еще
один кусочек пирожного. Он сладкий даже без сахара.
– Нет смысла рисковать, если нет необходимости.
– Сыны ведь не знают где я, правильно?
Мик покачивает головой.
– Я говорил тебе, Сыны не единственная твоя забота. Милезийцы7 не
менее опасны.
– Милезийцы?
Сыны ведут свой род от воинов, поставивших себе задачу избавить
Ирландию от последних крупиц магии.
– Но ведь Сыны – Милезийцы.
– Были. После того как Киллиан связал свою душу с Дану, он стал
чем-то большим. Проклятый темными силами бога, он стал именно тем, кого
Милезийцы стремились уничтожить.
– Я поняла, но Киллиан продолжал убивать потомков богов.
Силы помогли ему в этом очень преуспеть. Он уничтожил всех
оставшихся полубогов, за исключением линии Дану.
И в то время как бандии ведущие свой род от Дану верили, что ее убил
Киллиан, я знала правду. Дану убил Остин, чтобы разжечь войну между
наследниками Киллиана и бандиями.
Мик помешивает сахар в своем чае.
– Киллиан не был единственным воином. Милезийцы все еще
существуют, Брианна. Они, во всяком случае, так же опасны, как и Сыны.
– А кому-нибудь вообще нравятся бандии?
– Ты мне нравишься.
Шеннон входит в небольшую пекарню. Она замечает меня и радушно
улыбается, подходя к нашему маленькому столику.
– Как дела? – Она так быстро произносит слова, что они звучат как
одно слово.
– Хорошо. – Трудно не улыбнуться в ответ.
Волосы Шеннон заплетены в длинную косу, свисающую между
лопаток, а челка почти закрывает глаза.
– Я хотела извиниться за маму. Она не такая чокнутая, как кажется.
Она только чуточку ненормальная.
– Все отлично, – отвечаю я.
Твоя мама была совершенно права насчет меня.
7 Milesian (англ.) - ирландец милезский, милезский, относящийся к древней Ирландии
– Я теперь работаю в магазине одежды за углом. У нас есть красивые
вечерние платья. Тебе следует прийти.
– Не думаю, что отправлюсь на какую-нибудь вечеринку пока я здесь.
Не думаю, что вообще отправлюсь на какую-нибудь вечеринку в
ближайшее время.
Не тогда, когда последняя закончилась в пламени голубого огня.