– Случается перевозить дамочек – пухлых, как пончики. У нас даже есть подъемник – помогает укладывать их на носилки. Мы его называем «Хрустящий кремовый экспресс».
Кейт рассмеялась, но Зоя по-прежнему пребывала в мрачной прострации. Кейт взяла ее за обе руки, когда санитар стал пинцетом вычищать грязь из глубокой ссадины на предплечье Зои. Как и ожидала Кейт, Зоя не реагировала на боль. Лишь чуть заметно подрагивали ее пальцы при каждом прикосновении пинцета.
– Посмотри на меня, пожалуйста, – попросила Кейт. Зоя по-прежнему, не отрываясь, смотрела в окно.
– Посмотри на меня! – повторила Кейт.
Зоя устремила на нее взгляд, полный отчаяния. Санитар прервал работу, ожидая того момента, когда пациентка замрет. Наконец он снова принялся очищать рану. Кусочки мелкого гравия падали в стальной лоток. «Неотложка» ехала в потоке машин, включив сирену. Ярким светом мигали два проблесковых маячка.
– Зачем ты это сделала? – спросила Кейт.
– Хотела победить.
– Ты могла погибнуть.
– Я об этом не думала.
– Не думала. Это точно. Зоя раздраженно скривилась.
– О, кто ты такая? Моя мамочка?
– Я знаю тебя дольше, чем она. Зоя снова уставилась в окно.
– А знаешь, если бы я угодила под ту машину, все стало бы для тебя намного проще.
Кейт бережно повернула голову Зои к себе.
– Взгляни на меня. Если бы ты угодила под ту машину, я бы умерла тоже.
Санитар прервал работу. Тихие постукивания мелких камешков прекратились.
– С какой стати? – хмыкнула Зоя. – Тебе-то есть ради чего жить. У тебя есть всё.
– Не всё.
– Господи, Кейт, – раздраженно выдохнула Зоя. – Это просто кусок желтого металла на красной блестящей ленточке.
– Легко говорить, когда ты этот кусок металла выиграла.
– Ты так думаешь?
– Знаешь что? – сказала Кейт. – Вообще-то мне все равно. Лишь бы мы обе дошли в Лондоне до финала, обе оказались на пьедестале. А кто какую медаль получит, не важно.
– Ага, – откликнулась Зоя. – Лишь бы золото досталось мне.
Кейт улыбнулась, покачала головой.
– Ох, Зоя, ну что с тобой делать?
– Со мной все в порядке.
– Правда? А я волнуюсь. Мне кажется, ты немного не в себе.
– Дорога была мокрой, Кейт. Аварии неизменно случаются; бывает и кровь. Девушки, не способные справляться с травмами, давным-давно выбыли из игры.
Кейт вздохнула.
– Я не о таких травмах тебе говорю. Я говорю о серьезных.
Зоя отвернулась. Кейт сжала ее руки.
– Не обязательно все время друг на друга злиться, правда? Мы могли бы заключить перемирие. Поговорить о том, что тебя гнетет.
– Ничто меня не гнетет.
Зоя высвободила руки и нарисовала в воздухе кавычки с двух сторон последнего слова Кейт.
Кейт немного помедлила, а потом снова взяла подругу за руки.
– Дело в Адаме?
– Нет, – резко оборвала ее Зоя.
– А все-таки в нем, да? – настаивала Кейт. – Я тебя знаю. Когда ты вытворяешь черт знает что, значит, ты думаешь о нем.
Зоя посмотрела на Кейт в упор.
– Я думаю про парней и шопинг.
Санитар молча возобновил работу. Неотложка продолжала свой неспешный путь под дождем.
«Ну вот что с ней делать?» – думала Кейт.
Если закрыть глаза, можно подумать, что беседуешь с пьяной бабой на автобусной остановке – одной из этих заторможенных зануд с опухшими глазами; впрочем, иногда они становятся злобными и язвительными. Они с прищуром смотрят на тебя сквозь сигаретный дым, пальцы их плетут нить невидимых оскорблений и ткут из нее саван. Но когда так говорила Зоя, она глядела на тебя ясными зелеными глазами, кожа у нее на лице была безупречно чистой, и вся она светилась олимпийским здоровьем. Такое несоответствие повергало в шок. Наверное, что-то подобное можно почувствовать, если тебе врежет по физиономии плюшевый медвежонок.
– Хочешь, после больницы поедем ко мне? – спросила Кейт. – Поужинаешь с нами.
– Я не голодна, – буркнула Зоя, словно подруга спросила у нее, хочет ли она есть.
Кейт пришлось напомнить себе, что Зоя не всегда ведет себя скверно и что потом ей неизменно становится стыдно. По крайней мере, она хотя бы пытается объяснить, в чем дело. Так Кейт узнала, например, об Адаме. Несколько лет назад, задолго до Афин, Зоя впала в свое обычное мрачное состояние и отколола такое, из-за чего Кейт проиграла гонку на Национальном чемпионате. В последовавшие за тем недели Зоя мучилась угрызениями совести – так, во всяком случае, представлялось Кейт. Ей казалось, что ее подруга трепещет, словно бледный беспокойный свет, пытающийся разогнать тени от ее поступка. Зоя пригласила Кейт на ланч, просто умоляла ее прийти, и они встретились в одном из лучших ресторанов города – в «Линкольне». Такой дорогой ресторан Кейт позволить себе не могла и сомневалась, что Зое это по карману.