Выбрать главу

Золото

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

В зумпфе{1} шахты № 4 толпились забойщики и откатчики. Электричество не горело — что-то случилось с динамо, — красные язычки стеариновых свечей беспокойно качались, завивая черные жала. По стойкам тревожно метались уродливые тени. Необычное явление — под ногами дребезжа катался жестяной фонарь, никто не потрудился поднять его. Стоял говор, горячие голоса раздавались в полутьме:

— Сматывайся, ребята!

Тревожные встречи и громкие разговоры в зумпфе начались с того самого дня, когда на прииске появились в богатых пальто с бобровыми воротниками, с трубками в зубах русские англичане, русские американцы, когда стало ясно, что весь край отходит в концессию «Лена-Голдфилдс-лимитед»{2}. Скоро на прииск привезут невиданную драгу{3}, ту единственную в мире по величине драгу с семнадцатифунтовыми черпаками, которую бывшие хозяева Витима и Олекмы — Лензото — не успели привезти из Америки до революции. Ненавистные личности шляются по приискам, выступают на собраниях, знакомятся, — хотя давно знакомы, — нежными голосами убеждают, что роль, которую сыграет концессия для возрождения Советской страны, необыкновенно значительна. Одним словом, явились хозяева…

— Руки отсохли браться за кайлу, — рассуждал в углу забойщик. С ним соглашались, он высказывал подземное общественное мнение.

— Э, будь же ты проклята, — крикнул кто-то с озлоблением и поддал ногой, как футбольный мяч, все ту же бленду{4}. — Вот, черт, привязалась!

Вдруг разговоры притихли. Из штрека{5} появился младший смотритель Мигалов. Крупное лицо, усеянное конопинками и старой, еще из Донбасса, угольной въедливой пылью, казалось забрызганным грязью. Глаза из-под белобрысых бровей задорно сверкнули, но сейчас же приняли начальственное выражение.

— Расходись по местам. Не на митинг спустились!

Кучки шахтеров зашевелились, звякнул сигнальный колокол. Новый окрик, более повелительный, заставил уйти курильщиков из укромных уголков за подхватами. Бадья с породой поплыла вверх, уменьшая днище в стволе шахты.

— Наше дело — подавай живее, — назидательно сказал смотритель. — Не нашего ума, что там делается.

В успокоенный зумпф все чаще вкатывались тачки. Черные откатчики торопливо громыхали камни в бадью, очередь у подъема накоплялась и таяла, растягивалась и сжималась. С довольной усмешкой на тонких губах Мигалов прислонился к стенке и поглядывал на ребят: они с каждой минутой ходили веселее, проворнее. Он вынул портсигар, достал папиросу, помял ее в пальцах, полез в карман за спичками и вдруг — улыбка исчезла с его губ, а папироса полетела на пол. По штреку необычно быстро приближался крик «берегись», будто скорый поезд, проходя станцию, непрестанно подавал тревожные гудки. В зумпф вынесся откатчик, озираясь, сверкая белками, опрокинул породу прямо на пол, выхватил у первого попавшегося парня рукоятки его тачки и стал на его место в очередь. Спустя несколько мгновений из штрека выбежал старший смотритель Пласкеев, заглянул на ходу в лицо одному, другому и, узнав, с руганью схватил за рукав только что выбежавшего из штрека огромного неуклюжего парня — Мишку Косолапого.

— Ты куда заехал? Ты почему бежал от меня? Ты в забое должен кайлить, а ты с тачкой катаешься по шахте! Сейчас же высыпь краденые пески! Где ты их взял? Опять за шуровку{6} взялись? Думаете — теперь можно. Нет, друзья, не так понимаете. Спасибо скажи своим ногам, черт косолапый, быть бы тебе наверху!

— Ты не кричи, — окинул его взглядом Мишка. — Когда поймаешь, тогда поговорим.

Мигалов отделился от подхвата, будто только что появился в зумпфе, и невинным тоном справился, в чем дело. Федор Иванович брезгливо скосил глаза на младшего смотрителя.

— Надо все-таки посматривать. Нас не касается, что там делается на белом свете. Не глупее нас, наверное. Подбери губы, если на деле стоишь.

Мигалов злым взглядом проводил начальника, а Мишка Косолапый беспечно рассмеялся.

— Нанесли же его черти. Так и думал нагонит. Он порожняком, а я с возом.

Мигалова не стеснялись. Возле кучи песка, только что вываленной на пол, ребята упали на колени и торопливо принялись выбирать на ощупь золотины. Остальную породу с богатым содержанием посовали по карманам и за голенища сапог.

— Крой, пока ярмарка, — усмехнулся Мигалов. — Только уговор — не попадайся.