Он-то знает, где легко можно взять нефть.
Эмир поддался уговорам и объявил о всеобщей мобилизации. Обычно Железную стену на севере патрулировали четыре полка, общим числом в пять тысяч всадников. Они чередовались, сменяли друг друга на ответственных участках. Когда случались набеги дикарей, халифат Большого Нефуда мобилизовывал всех здоровых мужчин, и брешь в обороне немедленно затыкали. Последний серьезный набег случился двадцать два года назад. Кочевники прорвали оборону Нефуда и устремились к богатым побережьям Кувейта. Захватив Эль-Кувейт, они могли бы добраться до нефтяных платформ. Тогда отец нынешнего эмира Саида усадил в седла дромадеров почти сорок тысяч своих мирных подданных, и они двинулись широким полукольцом навстречу орущей лавине врагов. Старый эмир приказал вскрыть танки с неприкосновенными запасами топлива и заправить самоходные гаубицы. Ценой серьезных потерь варваров удалось уничтожить. Сдавшихся в плен добили. Хотя давно стало понятно, что за Железной стеной от страшной болезни СПИД больше никто не умирает, решили, что вероятность заражения слишком высока. Умертвили тогда больше семи тысяч мерзких псов. Их кости до сих пор белеют в песках Большого Нефуда.
Со стороны Красного моря и по воде Персидского залива мелкие группы нападали бессчетное число раз. Даже не нападали, а пытались прорваться, в поисках лучшей доли. Их легко расстреливали с берега или настигали на контрольно-следовой полосе. За последние одиннадцать лет халифы завершили титанический труд столетия, окружив полуостров четырехметровым рвом с острыми кольями и противотанковыми ежами. Для защиты морских границ дополнительно использовалась целая флотилия пограничных катеров, а в береговых заглубленных дзотах приходилось содержать шесть дивизий общей численностью девять тысяч штыков. Не считая вспомогательных подразделений, связных, механиков, врачей, водовозов…
Триста тысяч сабель просил Карамаз. Догадываясь, что халифы могли собрать вдвое и втрое больше. Триста тысяч, чтобы раз и навсегда вернуть дикарей в ту пещеру, из которой они посмели выбраться. Чтобы раз и навсегда установить в мире злодеев истинную веру…
Сегодня эмир корил себя за поспешность. Потому что у Карамаз-паши больше не было его героического воздушного флота. Сначала русские при помощи колдовства разбили его боевую эскадру на Сицилии. Об этом в Эр-Рияде стало известно буквально спустя сутки. Затем они направили флот к Измиру, где собирались дивизии наемников, практически сожгли город, устроили переполох, а сами рванули на север, через Дарданеллы, и высадились в секретном горном районе. Там, где Карамаз держал свой воздушный флот. Об этом месте не знал никто, кроме четверых ближайших военачальников Карамаз-паши и русских джиннов. Янычары, охранявшие пещеры с дирижаблями и боезапасом, месяцами не покидали своих укрытий. Тем не менее этот пронырливый Демон Кузнец перебил стражу и захватил дирижабли.
Рано утром эмиру принесли абсолютно дикую новость: русские военные корабли прорвались через Суэцкий канал и дальнобойными снарядами обстреливают Мекку. Суэцкий канал намертво перегораживали четыре бывших израильских теплохода, скрепленные цепями. На теплоходах постоянно фырчали дизельные электростанции. Силы прожекторов хватало, чтобы засечь любую приближающуюся цель. Кроме того, повсюду барражировали патрульные катера, в Красное море не смог бы пробиться никто.
Но проклятые русские бесы напали с неба. Они подкрались на украденных у Карамаза дирижаблях и сбросили бомбы прямо на палубы пароходов. И не только бомбы. Эти дьяволы сбросили начинку от американских ракет. После взрыва твердого ракетного топлива два линейных корабля израильского производства буквально разнесло на куски. Издалека с берега было видно, как пополам разорвало и вывернуло наизнанку палубы, как порвались толстенные цепи. И мрачная вражеская армада вошла в пролив. В свете пожаров был отлично заметен блеск сотен орудийных стволов, нацеленных на берег. Тем не менее зенитные батареи, расставленные на правом берегу канала, у самой Железной стены, отважно открыли огонь по неверным.
Их растерзали за четверть часа. Стодвадцатимиллиметровые орудия эсминца сделали всего четыре залпа.
…Время для доклада гонец от халифа Ахмеда выбрал не слишком удачное, повелитель Аравии как раз остановил колонну броневиков и собирался помолиться.
– Вчера мне докладывали, что они пытались прорваться в порт Джидду, но были сброшены в море, – эмир прикладывал массу усилий, чтобы его голос звучал спокойно. В действительности, ему очень хотелось нарезать нерадивых подчиненных на узкие полоски, посолить и оставить на пару дней в песках. – Меня успокаивали, что русские приплыли на двух старых кастрюлях, но что их уже перебили героические воины халифа Ахмеда…
– Так и есть, о, могущественный, – повалился в пыль гонец. – Никто не ожидал, однако, что они высадят десант в Египте, атакуют шлюзы и ночью проведут большие корабли. Шесть больших кораблей, повелитель…
– Шесть?! – Эмир все еще держал себя в руках. Он поманил пальцем начальника разведки.
Тот упал на колени рядом с гонцом.
– У нас были точные сведения, что русский флот располагает всего одним приличным эсминцем, – бледнея от ужаса, затараторил начальник разведки. – Очевидно, они отбили военные корабли у Карамаза…
– Могущественный, если ты не окажешь нам помощь, Джидда не сдержит атак дикарей, – гонец халифа едва не плакал.
– Мы и так идем к вам на помощь, – раздраженно заметил эмир.
У него возникло ощущение, что допущена непоправимая ошибка. Не следует поддерживать воинственных глупцов, даже если они выкрикивают верные лозунги. Ведь глупец из любой правды способен сделать посмешище!
…Эсминец «Клинок» тем временем обстреливал порт Джидду. Навстречу ему вышла флотилия до зубов вооруженных судов. Русская эскадра на фоне этой оравы выглядела весьма бледно.
Орландо дал кораблям команду на перестроение. До того шли клином – и вдруг развернулись.
Два вертолета были сбиты на подлете огнем корабельных зениток. Фрегат «Верный», на самом деле – переименованный итальянский фрегат, методично палил из орудий правого борта по портовым сооружении, одну за другой разбивая огневые точки. С берега активно огрызалась артиллерия, но ей не хватало дальности. Тогда как «Верный» ухитрился из орудий большого калибра поджечь хлебные склады, находившиеся на другом краю города.
– Молодцы, ребята! Дави их! – не сдерживаясь, заорал адмирал Орландо. Ближайшие к нему матросы и офицеры тоже задрали лица вверх, навстречу палящему солнцу. И тоже принялись кричать и размахивать руками.
Из-за горизонта стройными рядами, сверкая начищенными металлическими винтами, выплывала армада дирижаблей. Орландо насчитал восемь… одиннадцать громадных баллонов, с кассетами, полными бомб.
«Не подвел Дробиченко, засранец! Выдал-таки нам тайную базу дирижаблей!»
Не дожидаясь, пока артиллеристы береговых батарей опомнятся, командир воздушной эскадры отдал команду сбросить бомбы. Прямо на город.
Пустыня вздрогнула. Качнуло несколько раз из стороны в сторону. Орландо поднес к глазам бинокль.
– Господин адмирал! Струсили они, струсили! Никак удирают!
– Передайте на десантные суда приказ – готовиться к высадке, – адмирал проводил взглядом армаду дирижаблей, взявших курс на восток.
Он знал, что воздушных кораблей должно быть больше. Если одиннадцать добрались сюда, значит… Значит, остальные отбомбились в районе бывшей иорданской границы, разрушили стену – и тоже ушли на восток.
На Эр-Рияд.
…Примерно в это же время эмиру Саиду по рации сообщили настолько дикую новость, что он не сразу сумел ее переварить. Некоторое время повелитель сидел, не снимая наушников, поглаживая красивую седую бородку, и потягивал из трубочки, опущенной в термос, свежевыжатый сок.