— Это не колдовство, — сказал Саркон. — Это нечто вроде языческой молитвы. Он просит хозяина пещеры, чтобы тот позволил взять немного золота.
— Мракобесие… — проворчал хан. Затем в драгоценную голову пришла иная мысль: — Он, что, полагает, будто там живёт дракон, караулящий золото?
— Нет, конечно, — поспешил заверить Саркон. — Драконов местные жители встречали в прежние годы, они бы не перепутали. К тому же, здесь слишком холодно, дракон в этой пещере не выживет. Летом он может залететь в эти места, но жить здесь не станет.
— Тогда, за чем дело? Где обещанные богатства?
— Он уже идёт.
Действительно, Гунда поднялся с колен и скрылся в пещере. Через минуту он показался оттуда. Подойдя к хану, разжал кулак, продемонстрировав жёлтый камушек размером с фалангу большого пальца.
— Это что, самородок? — воскликнул хан. — А где его блеск?
— Блеск проявится, если золото переплавить, — пояснил Саркон, который, как и положено купцу, был знатоком во всём на свете. — Мне не раз приходилось продавать ювелирам такие самородки.
Байон-хан взвесил камушек на ладони.
— А он, ничего, тяжёленький, — и, повернувшись вглубь паланкина, спрятал самородок в ларчик.
Проводник что-то закричал, размахивая руками.
— Он говорит, что это его золото. Он вынес его из пещеры, и никто не может его забрать.
— Объясни недоумку, что всё золото поднебесной принадлежит нам, и никто не смеет претендовать на него. На первый раз мы прощаем раба, но, если он не хочет испробовать плетей, он должен немедленно принести нам ещё самородков и показать нашим слугам, как он их добывает. И пусть не вздумает ссылаться на дракона, мы знаем, что там его нет.
Выслушав повеление, проводник закричал что-то. Если бы не жалобные интонации, можно было бы подумать, что раб кричит на царя.
— Он говорит, что любой человек может зайти в золотую пещеру, но только один раз в году. Если нарушить правило, хозяин золота разгневается.
— Хозяин золота это мы! Он, что, не слышал, что всякое золото на земле принадлежит нам? Повелеваю, пойти и принести его сюда!
Саркон не успел перетолмачить последнее повеление. Гунда, не дослушав, прыгнул с обрыва и помчался вниз огромными скачками. Склон не был отвесным, но пробежать по нему сумел разве что ирбис или кабарга; человек немедленно покатился бы кувырком и достиг дна убившись. Но, очевидно, Гунде очень хотелось жить, и он прыгал с валуна на валун не хуже кабарги.
— Догнать! Схватить! — возопил хан.
Грохнули выстрелы мултуков.
Какое там!.. Выстрелом мултука остановить бегущего можно, только если палить в упор. Говорят, в закатных землях, где правят христиане, королевские телохранители вооружены мушкетами. Мушкет способен прицельно стрелять на тридцать шагов. Куда до него мултуку, годному только разгонять взбунтовавшуюся чернь с рыночной площади! Через минуту проводник, вздумавший скакать по обрывам, исчез из глаз.
— Упустили! — взъярился светозарный.
— Сейчас поймаем! — воскликнул начальник телохранителей. — Пошлю солдат. Никуда он не денется.
«Ищи рыбку в море», — подумал Саркон, но вслух ничего не сказал.
— Погоди, — постановил хан, — кара настигнет преступника чуть позже. А ты сейчас пойдёшь в пещеру и выяснишь, что там творится.
— Слушаю и повинуюсь!
Телохранитель отложил разряженный мултук, вырвал из ножен кривой меч-махайр и скрылся в глубине пещеры.
Наступила ждущая тишина. Байон-хан скучал с заинтересованным видом, гвардейцы, те, что выпалили только что вслед бегущему, перезаряжали ружья. Не такое это простое дело: засыпать зелье в дуло, развёрнутое в виде воронки, как следует забить шомполом, запыжить, снарядить пулей, отлитой из дорогого свинца или никудышной платины, вновь запыжить, иглой забить порох в запальное отверстие. Только после этого мултук готов к выстрелу. Тлеющий фитиль стрелок оборачивает вокруг правой руки. Во время выстрела огонь вымётывается не только из воронки, но и из запального отверстия, отчего правая рука мултукчи всегда обожжена. В настоящем бою мултук успевает сделать один выстрел, после чего боец вбивает в воронку ствола трёхгранный багинет и орудует мултуком словно копьём, благо что длина фитильного ружья в самый раз подходящая.
Времени прошло столько, чтобы успеть снарядить к стрельбе разряженные мултуки, когда из пещеры появился командир. На всех лицах нарисовался вопрос: «Что там?» — но Байон-хан молчал, и все ждали.