— Надо доказать, — с сомнением покачал головой Сухов. — Ведь возможно наличие конгломератов внутриформационных.
— Но они никогда не бывают такими мощными А это — базальные, — настаивала Ираида Александровна. — Базальные — значит лежащие в основании, — пояснила она Славе, прочитав в его глазах вопрос.
Слава внимательно слушал Кочеву и Сухова. Такая толща конгломератов — они резко отличны от других осадочных пород — скорее всего должна быть основанием осадочных отложений геологического периода в данном случае мелового. И если так, то ниже лежит более старый — юрский.
Спор разгорался. Забыли про голод, про кедровок.
— Если это базальные конгломераты мела, то под ними должны быть верхнеюрские туфопесчаники — сказала Ираида Александровна.
— Конечно, — ответил Степан Донатыч, — но туфопесчаников-то пока нет.
— Почему туфопесчаники, а не что-нибудь другое? — спросил Слава Кочеву.
— Видишь ли, в соседних с нами районах уже найдены туфопесчаники и доказано, что это породы, характерные для верхней части отложений юрского периода. Если мы встретим туфопесчаники, да еще с фауной, которая подтвердит их верхнеюрский возраст, то задача решена: лежащая над туфопесчаниками мощная толща конгломератов — основание более молодого геологического периода — мелового. Ну, а затем нетрудно нарисовать такую картину: вот тут, где мы сейчас стоим с тобой, сперва бурлило юрское море, потом от внутренних подвижек земной коры оно отступило, обмелело. Почему море? И как узнаем, что обмелело? По гальке, которую я только что нашла. Ведь галька всегда «водится» на берегу моря, на мелководье. Понимаешь теперь, как читается каменная книга природы?.. — Да что мы спорим! — воскликнула Ираида Александровна. — Истина не выяснится, а кедровка сгорят. Скорей за еду и пойдем дальше: может, найдем туфопесчаники, да еще и с фауной.
С кедровками справились быстро. И снова — вперед, снова жадно рассматривали каждый новый образец. Но разгадки все не было. Так и угас этот день, не дав результатов.
У подножия сопки поставили палатку. Уснули как убитые.
Чуть свет опять двинулись в путь.
Идти стало труднее — мешали огромные валуны. Чем дальше шли, тем убедительнее была мощность конгломератовых отложений.
— Да-а-а, — протянул Сухов, откалывая очередной образец, — Пожалуй, вы правы, начальник. Но где же все-таки туфопесчаники?!
Подъем становился все круче. Спутники шагали молча.
Вдруг Ираида Александровна, ушедшая вперед, торжественно оглянулась:
— Степан, могу поздравить вас: сейчас вы, сделав еще несколько шагов, будете стоять на окаменевших осадках верхнеюрского моря. — Она шутливо протянула руку: — Прошу!
Стукнула молотком по лежащему рядом камню, передала обломок Сухову:
— Темно-серый крупнозернистый туфопесчаник. Ну, что я говорила?..
— Вот здорово! — воскликнул Слава. Он не ожидал, что пустынные каменные глыбы могут вызвать спор, что среди голых бесплодных камней можно что-то искать и, что еще удивительнее, находить!
«ТЕОРИЯ СУСЛИКА»
В пикетажной книжке Кочевой все больше записей. Коллекция образцов — все тяжелее, а споры — все горячей. Они вспыхивали в маршрутах, при разборе образцов, за обедом, на охоте — где угодно и когда угодно. Главные схватки велись, конечно, между Кочевой и Суховым: предстояло определить, как шло формирование земной коры на правобережье Омолона — бурно, вулканически с катаклизмами или, может быть, сравнительно спокойно.
Истина рождалась трудно. Кочева и Сухова не раз долго и горячо спорили.
Богатая фантазия Кочевой строила гипотезу за гипотезой. Но образцы пород, взятые в маршрутах, пока не подтверждали, но и не опровергали ее предположений.
Язвительный Степан Донатыч не упустил случая спросить:
— До каких же пор, начальник, вы будете ошибаться?
— До тех пор, пока не доберусь до истины!
Кочева искала, не боясь ошибок. А Сухов был слишком уж осторожен: выжидал, пока природа даст ему в руки верный материал.
Кочева ошибалась, но и правильное решение она находила быстрей, чем Сухов. Причем последний не подозревал, что в этом процессе он был для Кочевой своеобразным катализатором, ускорявшим реакцию. Его осторожность в выводах, его контраргументы заставляли напряженней работать мысль Ираиды.
Кочева и Сухов оказались в одной партии вовсе не случайно. Ираиду и Степана «свел» главный геолог районного геолого-разведочного управления Абаев, отлично знавший их характеры и стиль работы.