Прошел год. Абаев случайно встретился с тем же ламутом, главой семьи. Он был с товарищем, который немного говорил по-русски. Ламуты спросили, будет ли Абаев завтра на этом же месте. Получив утвердительный ответ, довольно заулыбались и скрылись. Назавтра ламут прибыл с тремя своими детьми. Оказывается, он привез детей с единственной целью: показать, что сыновья уже сами могут написать свои имена. Они пошли в школу.
Потом эта семья не раз помогала Абаеву, проводя по таежной глухомани к рекам и распадкам, где скрывалось золото.
С тех пор Салат Михайлович и кладет в свою полевую сумку карандаши. И хотя теперь неграмотных ламутских или чукотских детей он не встречает, но карандаши — красивые и яркие — дети всегда принимают с восторгом.
«ТЫ ЗАКОЛДОВАННЫЙ?»
Начало полевого сезона. Формируются партии. Не хватает рабочих. В такое время и появился в стане геологов Жора Рыло.
— Тот, что сейчас в партии Кочевой? — спрашиваю Абаева.
— Он самый.
Сложная и запутанная биография была у этого человека с очень странной фамилией. Жора только что отбыл срок заключения. Никто не хотел брать его в партию. А Салат Михайлович взял.
Партия вела разведку. Били шурфы. Жили по тем временам с комфортом: в большом рубленом бараке из лиственниц. Стол, скамьи, койки — все было из круглых бревен. В стенах и на потолке между бревен — мох. Если пройдет дождь, после него еще полдня капает с потолка.
В этом бараке и произошло все. Жора вдруг не захотел работать, остался лежать на нарах. Абаев пришел к нему:
— Немедленно поднимайся и иди к шурфам.
Жора рывком поднялся с нар, схватил лежавший на полу топор и замахнулся на Абаева. Это не было шуткой, такие, как Рыло, не шутят. Одна секунда — в руках Абаева оказался ствол молодой лиственницы, которую принесли на дрова. Он ударил стволом по топору, его лезвие отклонилось и прошло почти рядом с плечом.
Вслед за этим Рыло очутился на полу. Вырваться из железных рук Абаева было невозможно.
— Иди на работу. Немедленно.
Рыло пошел. А ночью он сбежал, так как понимал: ему снова грозит заключение.
Новым пристанищем Жоры стала автоколонна, куда он устроился прогревальщиком. Такая должность есть только на Крайнем Севере. Без прогревальщика не обойтись лютой колымской зимой. Когда колонна автомашин, идущая по трассе, останавливается на ночь и шоферы отдыхают в дорожной гостинице, машинами командуют прогревальщики. Вот и Рыло нес вахту возле двух дизелей. Заведет один, посмотрит на термометр — температура воды в радиаторе 70 градусов, — выключит и переходит ко второму. Так попеременной следит, чтобы температура не падала ниже 40—50 градусов. Однажды завел мотор и уснул в кабине. Температура поднялась выше нормы, вода в радиаторе закипела, шланги сорвало, кабина наполнилась паром. Жора проснулся и, ничего не соображая, пробил головой ветровое стекло и выпрыгнул.
С тех пор насмешки так и сыпались на него. Однажды чуть было не схватился с одним шофером, да пришлось, закусив губы, отойти: соперник оказался сильнее.
Дотерпел до зарплаты и в тот же день покинул автоколонну. Где-то бродил, где-то временно работал. Через два года снова очутился у геологов. «Если за два года меня не взяли — значит, Абаев не подал на меня в суд. Да и самого Абаева, может, уже нету на свете», — думал он.
Но Абаев был жив-здоров. Более того, Жора столкнулся с геологом сразу же, как только переступил порог управления. Не растерялся и с ходу спросил:
— Возьмешь в партию?
— Баловаться не будешь?
— Нет.
— Тогда возьму.
Действительно, Рыло работал без особенных срывов.
Однажды Салат Михайлович и Жора сидели после ужина у костра. Жора молча курил трубку, набив ее какой-то своей смесью жесточайшей крепости. Потом обратился к Абаеву:
— Начальник, как это ты можешь жить без курева?
— Как видишь — живу. На свете можно жить без такого добра.
— Начальник, а что ты не заявил на меня прокурору, после того как я с топором кинулся?
Вместо ответа Абаев сказал:
— Вот я смог не заявить, а неужели ты не можешь человеком стать? Слабый ты, что ли?
Рыло откашлялся. И не ответил. Только сказал:
— Слышь, начальник, после того как я от тебя убежал, у меня темных дел не было: моя библиография чистая. Я в автоколонне работал.
Вновь спросил:
— Почему ты такой смелый? Заколдованный?
Абаев рассмеялся.
— Заколдованный. Когда я еще пацаном был и пас овец, то ночью спал в горах, закутавшись в дырявую отцовскую шубу. А через меня, случалось, перепрыгивали волки. Вот с тех пор я и заколдован.