— Теперь точно кабздец, — подумал я напоследок, проваливаясь куда-то глубоко под землю.
Темно. Темно и тихо. Звенит в ушах, голова кругом. Нихрена не понимаю, что со мной. Вокруг люди, они меня тормошат и шевелят губами, но я кроме оглушающего звона и гулких шумов ничего не слышу. Откуда ни возьмись Лёха.
— Саня, — прочитал по его губам. — Ты меня слышишь?
Помотал головой. Зря. До тошноты. Млять! Я вообще целый? Я тут весь или по кусочкам? Кажется, в шаге от меня взорвалась эта допотопная хрень. Если мне поотрывало конечности, лучше добейте. Не хочу инвалидом быть.
Меня наконец извлекли на свет божий, посадили под забор. Перед глазами плясали чёрные точки. А потом появился нашатырь, его вонь привела меня в чувство — звуки наконец прорвались сквозь звон, мушки из глаз пропали.
— Сашка, ты цел? — наконец удалось мне расслышать.
Не рискнув кивать, выставил руку в успокаивающем жесте.
— Нормально, — медленно, будто чужими губами, произнёс я.
— Фух! Что случилось? Она всё-таки взорвалась?
— Вторая упала.
— Ого! — присвистнул друг. — Кто бы мог подумать. Погоди, мужикам скажу, что ещё одна валяется под завалами.
— Стой! — озарило меня. — Дай руку, осмотрюсь.
Лёха помог мне подняться, и я увидел место происшествия. Что-то тут не бьёт. Я стоял под окном, упало нечто из-под оторванного наличника. А меж тем он так и висит на одном гвозде, а взорвалось не передо мной, а позади — под спиной, когда я упал на завал из досок. В итоге, эпицентр взрыва пришёлся не на то место, где я стоял, а на соседнее окно, где хлам разворотило и раскидало в разные стороны. А под «нашим» окном как ни в чём не бывало, сияет кусок золота.
— Отходим, все отходим за линию заграждения! — теснили зевак сапёры.
— Лёха, — вцепился я в друга, — оно там.
— Кто там?
— Золото, за которым мы лезли. Лежит как ни в чём не бывало под окном. Сверху пара досок прилетела. По ходу, это оно на меня и свалилось второй раз. А взорвалась та, первая граната, потому что я со страху прыгнул в завалы, придавил может или сдетонировала.
— Где пострадавший? — появились врачи в белых халатах.
— Осторожно, не приближайтесь. Всем выйти из опасной зоны, — задержали их на подходе. — Мальчика выведите.
— Лёха, ты должен его забрать. Иначе его найдёт кто-то другой, — шепнул я другу прежде чем меня уволокли на выход.
— Понял. Сделаю, — пообещал друг и пропал из виду.
За заградительной полосой на меня навалились эскулапы, и я с удивлением опознал недавнюю бригаду, которую сам же возил за угоревшим Андрюхой.
— Здрасьте, Пал Евгеньич, — вежливо поздоровался я, пока мне обрабатывали ссадины и порезы.
— Вот так совпадение, знакомые всё лица, — вспомнил он меня. — Как же это тебя угораздило?
— Любовь к истории. Дом изучали.
— Что же вы, батенька, так неосторожно?
— Кто же знал.
— Ну раз вы такие любители истории, неплохо бы знать, что в Гражданскую бои в городе шли нешуточные. В старых домах и не такие сюрпризы можно встретить. Вы уж впредь без сапёров не суйтесь.
— Но ведь люди как-то жили все эти годы в доме, и ничего.
— Так ведь люди небось, не лезли в такие места, которые вам приспичило изучать. Откуда граната взялась, хоть увидели?
— Из-за наличника. Как она туда попала?
— Проще простого. Тут раньше проулок был. Представьте, в городе бои, перестрелка. Бежит какой-нибудь колчаковский каратель и понимает, что деваться ему некуда. В проулок шасть. Погоны оборвал, пистолет и гранаты за первый попавшийся наличник сунул и всё — мирный горожанин вышел с другой стороны. Если задержат — ничего не знаю, вышел в аптеку за порошками, жена с тифом. Никто и связываться не станет. Тиф страшное дело. Так-то друг мой. Целые пулемёты на огородах откапывают порой. Вы уж впредь поосторожнее.
Глава 5
Пока мы беседовали беседы с врачом, я увидел, как Лёшку вывели за шкирняк из-за оцепления и с матерком выпроводили на волю. Через минуту друг крутился рядом, явно желая поделиться успехом. Карман его куртки солидно оттопыривался — по всему видать, что-то он там держит рукой, стараясь пригладить выпирающее богатство.
— Спасибо! — искренне поблагодарил я Пал Евгеньича за помощь и науку.