Внутри оказались подлинный, времен Второй мировой, девятимиллиметровый «люгер» и две полные обоймы.
— Мой отец конфисковал его у офицера гестапо, казнившего моих дядек. Судя по рассказу отца, тому офицеру он больше не понадобился.
Умберто зловеще улыбнулся и подмигнул.
— Мы не можем его взять, — сказал Сэм.
— Еще как можете. Когда все закончится, вернете. И потом, у меня есть еще. Мой отец был отличным конфискатором. Пойдемте, нам пора.
Глава 25
Безымянное кладбище, где Иветт перезахоронила Лорана, по словам Умберто, не было отмечено ни на одной карте. Оно просуществовало здесь многие сотни лет, еще с тех пор, когда Эльба была французским протекторатом.
Они сели в «ланчию» и поехали по главной дороге к окраине, затем свернули на север, направляясь выше в горы, — сейчас, когда солнце село, вершины окутывал мрак. Через десять минут пути Умберто, который ехал сзади, сказал:
— Остановите машину, пожалуйста.
— Что-то случилось? — спросил Сэм.
— Просто остановите.
Сэм так и сделал: погасил фары и заглушил мотор.
Они с Реми обернулись. Умберто сидел и тер лоб.
— Я совершил ужасную вещь, — прошептал он.
— Что?
— Я везу вас в ловушку.
— О чем вы? — спросила Реми.
— Сегодня днем, пока вы были в городе, Бьянко пришел ко мне домой. Тереза мне позвонила. Он обещал нас убить, если мы ему не поможем.
— Зачем вы нам это рассказываете?
— Пистолет. Мой отец забрал его у человека, который угрожал его семье, его друзьям. Он тоже боялся, я точно знаю… боялся, как и я, но сумел дать отпор. Я должен поступить, как он. Простите меня, если можете.
Фарго некоторое время молчали, потом Реми заговорила:
— Вы нам сказали. Этого достаточно. Нас ждут?
— Нет, но они уже в пути. — Он посмотрел на часы. — Через полчаса будут там. Мне велели открыть склеп и позволить вам забрать то, за чем вы пришли, а потом, скорее всего, они бы забрали это себе, а вас убили. А может, и меня.
— Сколько их? — спросил Сэм.
— Не знаю.
Умберто достал из кармана запасную обойму от «люгера» и через спинку сиденья передал ее Сэму.
— В вашем холостые.
— Спасибо. Только не пойму, зачем вы вообще дали нам пистолет?
— Хотел завоевать доверие… Сможете ли вы когда-нибудь меня простить?
— Примерно через час будет ясно. Если ты нас обманул…
— Тогда можете меня пристрелить.
— Ловлю на слове, — сказал Сэм, глядя ему прямо в глаза.
— А что с Терезой? Разве она?.. — спросила Реми.
— Она уже уехала, — ответил Умберто. — У меня есть родня в Ниспорто, ее защитят.
— Гм… У нас есть сотовый. Умберто, может, позвонить в полицию?
Итальянец покачал головой.
— Они не успеют.
— А если развернуться обратно или постараться осмотреть склеп и улизнуть, пока они не приехали.
— Здесь всего две дороги, одна на въезд, другая на выезд, — сказал Умберто, — и Бьянко на обеих поставил патрули. Можете не сомневаться!
Реми посмотрела на Сэма.
— Что-то ты притих.
— Думаю.
Инженер внутри его искал элегантное решение, но Сэм быстро понял, что времени на это нет. Так же как и во время их встречи с Архиповым на свалке котлов, оставалось действовать по ситуации.
— Удача любит смелых, — наконец проговорил он.
— О нет…
— Наглость города берет, — добавил Сэм.
— Я знаю, что это значит, — вздохнула Реми.
— Что? — заерзал Умберто. — Что такое?
— Будем импровизировать по ходу.
Сэм завел машину, и они тронулись.
Кладбище находилось в сырой низине, которую с трех сторон окружали холмы, поросшие соснами и пробковыми деревьями. Вокруг шла кованая ограда высотой примерно по пояс; она давным-давно проржавела и местами покосилась под напором времени и ползучих растений. Стелющиеся обрывки вечернего тумана расползались по влажной траве, клубясь вокруг склепов и надгробий. На безоблачном небе круглым желтым глазом светила полная луна.
— Официально заявляю: у меня от этой жути мурашки по коже, — сказала Реми, глядя через ветровое стекло, пока Сэм парковал машину у ворот. Он заглушил мотор и выключил фары. Где-то на дереве сова ухнула два раза и затихла. — Не хватает только волчьего воя, — прошептала Реми.
— Волки на Эльбе не водятся, — пробормотал в ответ Умберто. — Только дикие собаки. И змеи. Много змей.
Кладбище было устроено случайным образом — могилы располагались где попало, без намека на симметрию. Надгробия торчали из травы под странными углами, иногда всего в футе от соседнего; тут и там возвышались склепы всех форм и размеров: некоторые скорее напоминали кучу булыжника, другие полностью скрывала листва, были и такие, что покосились, а то и вовсе обрушились друг на друга. На общем фоне резко выделялись одинокие островки постриженной травы и цветов — редкие свежеокрашенные склепы, за которыми еще продолжали ухаживать.
— Похоже, планировкой тут и не пахнет, — сказал Сэм.
— Оно здесь так долго, что у властей все руки не доходят, — ответил Умберто. — Если честно, я даже не вспомню, когда тут в последний раз кого-то хоронили.
— И много здесь похоронено?
— Думаю, сотни. Одни могилы глубокие, другие — у самой поверхности. В некоторых по нескольку тел.
— А где склеп Лорана? — спросила Реми.
Умберто нагнулся и показал рукой через лобовое стекло.
— Вон тот, в дальнем углу, с куполом.
Сэм посмотрел на часы.
— Пора проверить на прочность старушку «ланчию»!
Он завел мотор, развернулся на девяносто градусов, выкрутил руль и направил машину прямо через луг, приминая высокую траву. Следуя вдоль ограды, вырулил к дальней части кладбища, затормозил у склепа Лорана и снова заглушил мотор.
— Куда ведет эта дорога? — спросил Сэм Умберто, указывая мимо Реми через пассажирское окно.
В полумиле от них проходила неглубокая колея, которая вела вверх к холму и исчезала вдали за деревьями.
— Понятия не имею. Это старая шахтерская дорога. Ее уже лет семьдесят-восемьдесят не используют.
Реми прошептала:
— Путь нехоженый. [1]
— Ненадолго, — ответил Сэм.
Он открыл дверь и выбрался наружу, Реми и Умберто — следом.
— Реми, подождешь в машине? — попросил Сэм. — Садись на водительское сиденье и смотри в оба. Мы быстро.
Они с Умберто перепрыгнули через ограду и направились к склепу. По сравнению с соседними склеп Лорана был небольшим, размером с гардеробную и всего фута четыре в высоту. Впрочем, подойдя к входу, Сэм обнаружил, что стены осели и частично ушли под землю. Три замшелые ступеньки вели к грубо обтесанной деревянной двери. Сэм достал из кармана миниатюрный фонарик и посветил на замок, пока Умберто возился с ключом. Умберто распахнул дверь. Словно в довершение мрачной атмосферы — туман, ухающие совы, полная луна, — протяжно скрипнули петли. Итальянец обернулся и с нервной улыбкой посмотрел на Фарго.
— Посторожи снаружи, — сказал Сэм.
Он спустился по ступенькам, протиснулся в дверь и обнаружил, что дальше проход сверху донизу затянут паутиной. Напуганные голубоватым светом фонарика, пауки бросились врассыпную и расползлись по щелям. Используя руку как нож, Сэм осторожно распорол паутину от центра вниз; высушенные оболочки мошек и мух осыпались на каменный пол. Сэм шагнул внутрь.
В тесной, пять футов на восемь, усыпальнице пахло пылью и крысиным пометом. Справа послышалось едва различимое поскребывание крошечных коготков о камень, затем все стихло. В центре склепа на возвышении из красного кирпича стоял простой саркофаг, ничем неукрашенный и без опознавательных знаков. Сэм обошел саркофаг, зажал фонарик между зубами и осторожно толкнул верхнюю плиту. Плита оказалась легче, чем он ожидал: она подалась и с глухим скрипом отъехала на несколько дюймов.