Размером примерно с гараж на два автомобиля, сарай для лодок был разделен на три части при помощи деревянных планок, свисающих на тросах с балок. В каждом слипе находилось по оранжево-белому пятнадцатифутовому рабочему катеру «Ханс Барро». Ворота со стороны озера были закрыты и заперты поперечиной.
Сэм прошел по центру мостков до конца, поставил поперечину вертикально и на пару дюймов приоткрыл ворота. В щель подул морозный воздух.
— Проверь ключи, — прошептал Сэм.
Они проверили все катера; ни в одном замке зажигания ключей не было.
— Теперь ясно, что тут делал Холков, — сказала Реми. — Отрезал нам пути к отступлению. Или ключи хранятся где-то в другом месте.
— В любом случае, что-то подсказывает мне, что Холков ключами не ограничился бы.
Сэм по очереди открутил крышки у каждого из трех моторов и проверил механизмы при свете своего мини-фонарика. У всех трех катеров был выдернут провод из соленоида стартера.
— Не обрезаны, — сказала Реми, заглядывая мужу через плечо, — а выдернуты.
Очевидно, Холков готовил запасные пути отступления и предпочел не сжигать мосты.
— Ты умен, но я умнее, — промурлыкал Сэм.
С тех пор как Сэм Фарго научился держать в руках отвертку, он постоянно что-то лудил, паял и чинил, начиная с копания в материнском тостере в пятилетнем возрасте, а ученая степень и работа в УППОНИР пошли лишь на пользу его золотым рукам.
— Постой на стреме, — сказал Сэм.
Реми подошла к двери и села на корточки, подглядывая в щель между петлями.
Сэм забрался в среднюю лодку, включил фонарик, зажал его между зубами и подполз под рулевую консоль.
Электрооборудование приборной панели было довольно примитивным — пучки проводов, спрятанные за пластиковой панелью под рулем. Один за другим Сэм отделил провода зажигания, провод от носового фонаря, от гудка и от дворников ветрового стекла. Четыре взмаха ножничками из швейцарского ножа — и вот он уже счастливый обладатель двух проводов по шесть дюймов каждый, концы обоих зачищены и обработаны. Подсоединив один к соленоиду мотора, он убрал в карман другой.
— Что дальше? — рассеянно прошептал Сэм. — Что-то простенькое, но не слишком броское.
Реми обернулась и пожала плечами.
— Меня не спрашивай. А ты можешь им подложить какую-нибудь бяку?
— Вроде бомбы? Если бы… Не из чего.
Сэм продолжил осмотр. Это заняло две минуты, но он нашел, что искал: погнутый ползунок подвижного контакта внутри генератора. Он установил ползунок на место.
Довольный, что ему удалось найти все переделки Холкова, Сэм нырнул обратно под приборную панель, нашел провода зажигания, соскреб изоляцию и так оставил. Потом вылез обратно на мостки. Всего через минуту он нашел нужную вещь — на стене висел двухфутовый моток амортизирующего троса с крюками на каждом конце. Сэм прикрепил один конец к рулю, другой к дросселю, который заблаговременно отключил. Наконец он отвязал кормовой и носовой тросы, оставив их болтаться в воде.
Теперь предстояло самое сложное: рассчитать время.
— Как наши дела? — спросил он Реми.
— Сам посмотри. Тишь да благодать.
Он осторожно подошел к двери и выглянул. Пристань исчезала за снежной пеленой. Он оттащил Реми от двери.
— Как чиркнет зажигание, беги. Встретимся под дровяным навесом.
— Хорошо.
Реми встала у двери, готовясь бежать.
Сэм вернулся к готовому к плаванию катеру и снова залез под приборную панель.
— Скрестим пальцы, — пробормотал он и потер друг о друга оголенные провода зажигания.
Провода заискрились, затем раздался хлопок. Сэм быстро выполз из лодки, прыгнул на пирс и подбежал к двери.
— Давай! — хриплым от волнения голосом прошептал он.
Реми выглянула за дверь и метнулась сквозь снежную завесу.
Моторы ожили. Из трубы повалил серый дым, наполнивший сарай. Вода под кормой вспенилась, и катер устремился вперед, открыл носом ворота и исчез в снегу.
— Ну, не подведи!
С этими словами Сэм развернулся и побежал.
Глава 49
Сэм успел отбежать лишь на три широких шага, когда до него донеслись приглушенные крики:
— За ним!
Не уверенный, кого имели в виду — его или катер, Сэм вильнул вправо, вдоль изогнутой стены капеллы, и помчался по газону к скульптуре секстанта. Если Холков с напарником действительно его заметили, последнее, чего хотел Сэм, — так это привести их к Реми.
Когда впереди замаячил секстант, Сэм вытянул руки и нырнул в снег. Скользя на животе по снегу, обернулся. Прошло десять секунд. По гравию прошуршали бегущие ноги. Сквозь летящий в лицо снег он разглядел две фигуры, которые выбежали на угол из-за здания и нырнули в сарай для лодок. Теперь вопрос был в том, сколько времени понадобится Холкову, чтобы исправить последствия собственной диверсии. На возню со шнуром уйдет меньше минуты, а вот вернуть маховик в первоначальное положение будет посложнее. Чем дольше провозится Холков, тем дальше уплывет на автопилоте катер.
Прошла минута. Две. Мотор ожил и взревел. Через несколько секунд шум стих — Холков бросился в погоню за пустым катером. Сэм встал, обошел капеллу и отыскал Реми, которая скрючилась в полумраке дровяного навеса.
— Я слышала, — сказала она. — Вопрос в том, сколько у нас времени.
— Минут десять — пятнадцать. В такую погоду они не сразу обнаружат обман. Пойдем.
Они поднялись по ступенькам черного хода и зашли внутрь.
После ледяного ветра и снегопада относительное тепло часовни показалось Реми раем. По сравнению с пышным внешним убранством внутри часовня выглядела на удивление скромно: красновато-бурая плитка, грубые резные скамьи и белые стены, увешанные иконами в окладах. Вдоль дальней стены над их головами протянулся балкон, сводчатый потолок был расписан в светло-розовые и серые тона. Через высокие, разделенные средником окна внутрь проникал молочно-белый свет.
Они прошли по центральному проходу в глубь капеллы к узкой двери. Внутри ждала округлая комната, почти все пространство которой занимала спиралевидная лестница. Лестница вела наверх. Через тридцать-сорок шагов Сэм и Реми поднялись на небольшую площадку под деревянным люком, который был закрыт на засов с висячим замком. Замок оказался незапертым.
— Похоже, из-за эвакуации кто-то забыл запереть замок, — сказала Реми с улыбкой.
— Чистое везение. Этот кто-то не знал, что наглые американцы осмелятся осквернить национальный культурный памятник Баварии.
Сэм снял висячий замок и отодвинул задвижку. Аккуратно приподнял крышку люка, забрался наверх и подал руку Реми, а затем закрыл за собой люк. Если не считать редких лучей света, проникающих сквозь узкие окна, восьмиугольная площадка была погружена во мрак. Они включили фонарики и приступили к осмотру.
— Сюда, — сказала Реми, становясь на колени. — Я кое-что нашла.
— И я, — откликнулся стоявший у противоположной стены Сэм.
Он подошел к Реми и посмотрел, куда направлен луч ее фонарика. Едва заметный под многочисленными слоями лака и краски, на тяжелом деревянном подоконнике был отпечатан символ цикады.
— У тебя то же самое? — спросила Реми.
Сэм кивнул, и они переместились к противоположной стене. Второй символ цикады, отпечатанный в дереве.
— Почему две? — размышлял Сэм вслух.
— «Три замка»… видимо, в той загадке подразумевался не только секстант.
Поиски третьего символа заняли меньше минуты. Первые две цикады украшали переднюю часть башни, а третья — дальнюю.
— Давай-ка попробуем их соединить, — сказал Сэм.
Он сел на корточки рядом с одной из цикад, Реми села у другого символа, и они оба вытянули руки, указывая друг на друга и в точку, где была вырезана третья цикада.
— Поправь меня, если я ошибаюсь, — сказал Сэм, — но это равнобедренный треугольник.
— Совершенно верно. Куда же он указывает?
— Если продлить стороны, два бедра будут указывать на озеро и на горы. Основание указывает в глубь полуострова, за нашей спиной.