Якутск, Якутск… Не к этому ли пенсионеру Граф летал? Надо бы выудить у профессора адресок…
— Позвольте, сударь, полюбопытствовать, а что это вы так заинтересовались Бирюсой?
— Да вот ребята знакомые летом вояж небольшой совершить туда хотят. В спортивных целях.
— А, туризм! Ну что же, если попадете в Саяны, пофотографируйте там побольше. А потом ко мне загляните. Хотелось бы посмотреть. Самому-то из Москвы не выбраться уж, наверное. С этими… доживать придется.
Профессор стал вновь нагреваться. Пора было откланиваться.
— Кстати, вспомнил! Есть одна книжица, может быть, что интересное в ней найдете. О Саянах. Хотя непосредственно о золоте упоминаний, кажется, не содержит. Где же она? А, вот!
Денисов протянул мне томик, изданный в стиле пятидесятых годов. Федосеев. «Мы идем по Восточному Саяну». Название многообещающее…
— Только обязательно верните, коллега. С автором имел честь быть знаком. Книга с дарственной надписью. Раритет, так сказать. Привлекали его очень эти места. Где только не бывал, а в Саяны как магнитом тянуло. Сердце свое завещал там похоронить. Исполнилась воля — на перевале Федосеева оно лежит. Ну, всего наилучшего, думаю, обязательно еще увидимся.
Я пожал неожиданно сильную для такого пожилого человека руку и покинул странную квартиру. Из автомата у станции метро «Октябрьское поле» позвонил Шульцу.
— Ну как, Сережа, есть польза от Денисова?
— Да много занятного порассказал, подумать есть над чем. Хвостик дал в Якутске. Кстати, Герман Карлович, где это он так ругаться лихо навострился?
— А, слышали, да? Не на вас, не дай Бог?
— Нет, у него там семейные проблемы.
— Так ведь он лет пятнадцать срока оттянул. От Колымы до Игарки. Школа!
Да, в этом славном государстве никто от сумы да от тюрьмы…
В книжке Федосеева ничего полезного я не обнаружил. Лирично, романтично, интересно, но про прииски — ни слова. Год издания — 1955-й, где уж там…
В первом часу ночи стоял я на кухне собственной квартиры с чашкой чуть теплого чая в руке и смотрел в окно. За окном был лесок, за леском угадывались огни платформы Лианозово. Шел медленный крупный снег, и лес казался светлым, приветливым и красивым. Потягивая горьковатый напиток, я чувствовал, что нахожусь перед неизбежностью опасного решения. С последним глотком исчезли и остатки сомнений.
Надо ехать! Но одному, пожалуй, не справиться. Пора сбор трубить.
Глава 6
КОМАНДА
Джучи-хан, угрожающего вида мужчина с лицом Цеденбала и торсом Гойко Митича, бежал прямо на меня, с гиканьем вращая над головой белогвардейскую шашку. Я выстрелил в него из ржавой одностволки, и мелкая дробь с визгом брызнула от облицованных фальшивым мрамором колонн аэропорта «Домодедово». Пассажиры поджали ноги, но продолжали дружно приветствовать Джучи, меня не поддерживал никто. Чувствуя затылком смрадное дыхание монгольского героя, я, петляя среди чемоданов и тюков, выскочил на взлетную полосу и помчался за удаляющимся самолетом. Струи выхлопа били мне в лицо, дышать становилось все труднее, ноги оторвались от бетона, и я провалился в зияющую черноту.
…Тридцать девять и семь. Ртутный столбик термометра дал убедительное объяснение ночному кошмару. Что ж, неделя свободного времени даст возможность систематизировать накопившуюся информацию, да и над выбором людей надо было серьезно подумать.
Перестройка шла уже полным ходом. В бурных волнах газетно-журнального потока глазам изумленных совков открывалась такая правда жизни, такие исторические дали, что казалось — вот он, момент истины, близко уже царство разума и света. Золотой был год для журналистов, приподняли они тонус масс на небывалую высоту. В мутных, желтых, стремительно несущихся водах попадался и твердый осадок, представляющий немалый интерес для моего предприятия.
Как раз в эту гриппозную неделю, ошалев от высокой температуры и ночных посещений назойливого Джучи-хана, следил я за схваткой двух столичных газет. Одна из них опубликовала обширный подвал, где резко критиковалась артельная золотодобыча на реках европейского Севера страны. Мол, старатели всю экологию помножили на ноль, а золото утекает неизвестно в чьи карманы сквозь дырявое сито купленного на корню госконтроля.
Вторая ответила хлестким опровержением, где на живописном фоне романтической работы старателей, направленной исключительно на процветание любимой родины, расцветали убедительные доказательства тому, что на корню куплены не соответствующие чиновники, а главный редактор оппонирующей газеты и иже с ним. Руководство золотодобывающих артелей, напротив, изображалось в виде мужественных и честных ангелов.