— А если задержат?
— Да не боись! Мы проконтролируем.
— А как ты думаешь, о чем может речь пойти?
— Слушай, давай все на завтра, а? Поздно уже, да и телефон — штука ненадежная, сам знаешь.
— Ну, тогда до завтра.
— Бывай!
Как человеку спится с повесткой от КГБ в кармане? В учебниках по психологии масса исследований сновидениям посвящена. Всех классиков, начиная от Платона, эти процессы интересовали. Один Зигмунд Фрейд чего стоит! А современных исследователей сколько! А вот такую тему что-то никто не разработал! Ну, положим, перед Фрейдом этот вопрос стоять не мог, но отечественные-то психологи могли интересоваться?
К утру я готов был небольшое эссе по этой любопытной проблеме черкануть, вклад в науку о бессознательном внести. И что меня удивило, так это связь между повесткой и либидо. Как начинает повестка сниться, так прямо чувствуешь — исчезает либидо, уносится, несчастное, как спринтер со старта…
Ровно в десять ноль-ноль я вошел в кабинет следователя Кравцова. И увидел я в этом маленьком облупленном кабинете, кроме самого Кравцова и железного Феликса на стене, не кого-нибудь, а лично товарища Волкова, нашего внутриинститутского представителя славной когорты чекистов. И так это зрелище меня поразило, что дар речи на время я потерял, и на любезное приглашение присаживаться (никогда профессиональный слуга закона не скажет грубо «Садитесь!», разве что перед расставанием надолго со знакомым) мог только ласково промычать что-то нечленораздельное в ответ.
— Сергей Александрович, — бодрым тоном произнес Кравцов. — Товарищ полковник дал вам хорошие рекомендации, и мы приняли решение быть с вами предельно откровенными, насколько, конечно, это позволяет сложившаяся ситуация. Вы понимаете?
Я кивнул. Ни черта я пока не понимаю, но, конечно, интересно, до каких пределов может распространяться откровенность следователя Комитета.
— Вы были хорошо знакомы с Сергеем Михайловичем Гришиным? — спросил Кравцов.
Ну правильно, быка надо за рога.
— Я знал его больше десяти лет.
— Что бы вы могли о нем сказать как о человеке?
Сложный вопрос! Пока, похоже, откровенность требуется только с моей стороны.
— Не глуп был. Даже несколько хитер. Смел, инициативен. Но всегда как-то себе на уме.
— Исчерпывающий портрет! — Кравцов усмехнулся. — А вам известно, что одно время он был сотрудником правоохранительных органов?
— Да, кажется, служил в милиции. Но это было еще до нашего знакомства.
— В милиции, в милиции… — задумчиво протянул Кравцов, глядя куда-то поверх моей головы. — А вам известно, как он расстался со службой?
— Нет.
— Ну, ладно, пока об этом не будем.
Очень откровенно!
— Я полагаю, Сергей Александрович, — вступил в беседу Волков, — что вам известны некоторые моменты уголовного дела, по которому ваш знакомый проходил в качестве обвиняемого?
— В общих чертах.
— Надеюсь, что вы лично не принимали участия в его незаконных действиях по изготовлению и сбыту изделий из драгметаллов? — произнес полуутвердительно-полувопросительно Волков скучным голосом, глядя почему-то на Феликса Эдмундовича, чей лик висел на противоположной от окна стене, справа от меня.
— Вы абсолютно правы! — с непроизвольной заискивающей улыбкой ответил я.
Поворот в ходе беседы мне решительно не понравился.
Кравцов и Волков переглянулись.
— Сергей Михайлович Гришин представлял собой незначительное звено в незаконной цепочке сбыта золота, очевидно похищенного в приисковых районах… — перешел наконец к откровениям Кравцов.
Далее в течение минут сорока он излагал уже известные мне факты. Кое-что он тактично упустил, а именно чехарду с перебрасыванием дела Гришина по разным ведомствам и причины его освобождения. Но было кое-что и новенькое. Оказывается, за день до ареста Гришина сотрудниками МВД, к нему должен был прибыть человек за тем самым золотым песком, что нашли при обыске, — сам Серега этот металл не использовал, служил просто передаточным звеном. И вот этот-то человек, предположительно студент из солнечной Греции, и интересовал ведомство, с представителем коего я сейчас беседовал, гораздо больше самого Гришина. Герой Эллады должен был быть схвачен за подлую империалистическую руку в момент передачи ему Гришиным богатства советских недр. Самое забавное, что с Серегой было на этот счет достигнуто соглашение! Какими путями, Кравцов мне конкретно не пояснил, но дал понять, что спектр возможностей, которыми располагает Комитет для подобных случаев, весьма широк.