Стол окружала стая щетинистых хриплых бродяг в хаки, с длинными ножами у пояса, и группка очаровательных, несколько вызывающе одетых девиц. Пара керосиновых ламп бросала красноватые отблески на беленые стены, на висевшую на окне вместо шторы только что снятую шкуру косули со сгустками крови вокруг пулевого отверстия, на вороненые стволы оружия, небрежно поставленного в угол комнаты. Вошли гости, можно было начинать банкет.
Приветственные возгласы, перезвон наполняемой посуды слились во вполне праздничный гул. Вошедший последним плечистый лоб быстрым, незаметным движением вынул тонкий длинный нож и, подцепив приличный ломтик соленой рыбы, виртуозно забросил его в рот. Еще не разглядев в полумраке лица, по одному этому отточенному жесту я узнал его.
— Славка! Бармалей! Ну надо же! — Степаныч, опередив меня, потянулся со стаканом к гостю.
Да, это был Вячеслав Тюхтин, по прозвищу Бармалей, известнейший взрывник Иреляхской экспедиции. Кличка как нельзя лучше соответствовала его внешнему, да и внутреннему облику.
Впервые я увидел эту знаменитость на взрывпункте, расположенном в верховьях пустынной, очень рыбной речки Марха, притоке Вилюя. С этой точкой уже трое суток не было связи, и меня с запасной рацией забросили на пару дней для прояснения обстановки. Полетел на два дня, а вернулся месяца через полтора — гримасы полевой авиации.
…Вертолет сел на узкую косу небольшого островка, расположенного в центре широкого быстрого потока. Схватив в охапку полевую станцию «Гроза», спальник и одностволку, я спрыгнул на разноцветную гальку.
— За островом слева брод! Вон там, где елка сломанная! — перекрывая шум двигателя, прокричал механик. — От елки двести метров вверх — найдешь лагерь. Ближе нам нигде не сесть. Ну, бывай!
Придерживая берет, я присел. Вертолет рванул вверх, потоки воздуха закрутили маленькие смерчики на воде.
Перейдя через рукав речки, я углубился в заросли тальника. Внезапно раздался треск, как будто через кустарник продирался матерый лось, и мне навстречу вывалилась странная фигура.
Человек был облачен в плащ-палатку старого образца, прожженную на полах. В руках он держал длинную трехлинейную пехотную винтовку. С лица, почти сплошь покрытого седым жестким волосом, из-под кустистых бровей на меня с подозрением взирали хитрые, внимательные глаза. На голове красовалась явно женская шапка из грязных розовых перьев, лихо заломленная назад на манер папахи. Все в целом напоминало персонаж из боевика о лихих временах батьки Махно и Петлюры. «Ну и Бармалей!» — сразу пронеслось в голове.
— Бармалей! — представилась фигура, протянув мне непомерной величины жесткую длань.
Довольно теплые отношения сложились у меня с этим мужиком. В сущности, могу смело считать его первым учителем в школе выживания в тайге. Так сказать, мой якутский Яцек Палкевич. Хотя последний вряд ли до Бармалея дотянет. Озера в тайге взрывать, по десятку за сезон, это не рекламная экспедиция для Сенкевичевой телепередачи.
В тот раз под руководством Бармалея мы аж шесть тонн зарядили. Самый крупный взрыв был в сезоне. Взрывчатку в озеро закладывают, чтобы шурфы не бурить — мерзлота все-таки, да и буровую вертолетом таскать накладно. А озеро — самое милое дело, и яма готова, и вода — естественный рефлектор, энергию взрыва вниз, в землю направляет. В радиусе около сотни километров от эпицентра сейсмостанции полевые по тайге разбросаны, принимают информацию, которую несет ударная волна. Пару алмазных трубок обнаружила наша шарага таким способом в том году. Премия была — полгода в Москве потратить не мог! А карасей сколько было в этих озерах! После взрыва вся поверхность воды как зеркало — все карасями покрыто сплошь! Огромные серебристые рыбины, в европейской части страны таких не увидишь!
Когда этот шеститонник рвали, поразился я Бармалеевой выдержке. Залегли мы метрах в двухстах от берега. По вырубке озеро хорошо просматривается. Уже сигнал пошел по рации, уже я палец к кнопке приложил. И вдруг откуда ни возьмись выезжает на берег якут на лошади. Мелкая, мохнатая такая коняга. А до взрыва секунд десять остается. По правде говоря, если инструкциям соответствующим следовать, мы должны были вокруг взрывпункта флажки, таблички всякие развесить. Череп с костями и надпись: «Осторожно! Идут взрывные работы!» Но какой же придурок по болоту будет лазить с табличками, если точно известно, что ближайший поселок примерно верстах в ста пятидесяти от нас находится?