— Ты чего это удумал? — Мишка спрыгнул на землю, потянул Степаныча через борт.
— Некогда объяснять. Быстрее, быстрее. Золото не забудьте!
Мы мигом разгрузили вездеход. Игорь открыл оба люка, обе дверцы, вскочил на место водителя, запустил мотор. Высунулся, махнул рукой в сторону леса.
— Бегите вон к тем камням, я сейчас!
Машина развернулась и пошла вниз по распадку, туда, где бугор с нашей стороны переходил в крутой склон, почти обрыв. Метров пятнадцать там было до воды, уклон градусов сорок.
Как только вездеход остановился, мне стал ясен замысел Гольцева. Со стороны реки он закрыт, чтобы его увидеть, надо подняться на холм. «Урал» пойдет по колее вездехода, он сможет пройти только в одном месте — между Игорем и обрывом…
Ждать пришлось не больше пяти минут. Донесся натужный вой мотора, грузовик медленно, с пробуксовкой, вползал на холм, было слышно, как шуршит разбрасываемая колесами галька. Наконец задранный вверх передок показался у края поляны, а вот выползла и вся машина. Они уже явно заметили вездеход, но разобраться в чем дело, не успели.
Транспортер взревел, стремительно бросился вперед. Он достал «Урал» точно в центр кузова, сразу опрокинул набок и на мгновение остановился, задрожав. Люди посыпались из завалившейся машины, Игорь успел наполовину высунуться из люка. Но вездеход вновь рванулся вперед, положил «Урал» на барахтающихся людей, еще секунда — обе тяжелые машины, каша из тел, брезента, досок, оружия — все исчезло за краем обрыва.
Мы подбежали к месту столкновения. Внизу горели машины, слившиеся в единый ком искореженного металла, валялись трупы. Человека три-четыре убегали от гигантского костра к другому берегу, один, пылая как факел, полз к ближайшей протоке. Игоря нигде не было.
— Спускаемся? — Мишка закинул карабин на плечо.
— Давай. Посмотрим у машин, — ответил я, продолжая искать взглядом Гольцева среди неподвижных тел.
Нет, никто не похож.
— Эй, отцы! Я здесь! — вдруг раздалось откуда-то слева.
Из-за причудливого скального обломка, торчащего из склона в десяти метрах от нас, выглянула улыбающаяся рожа.
— Живой, слава те… — Бахметьев влез обратно, облегченно рассмеялся. — Руку давай, камикадзе хитрожопый!
Угроза временно отдалилась, но расслабляться было рано. Цель наша для преследователей очевидна, нас наверняка постараются достать на маршруте. И сами Гутары тоже не подарок — девяносто девять из ста, что поселок под контролем людей Саманова; одно утешает — с тофаларами отношения у них, похоже, далеко не радужные. В Гутарах у нас, правда, будет чем козырнуть. Если только Виктор не подведет.
Разобрали оружие, груз. Я выступил с краткой речью:
— Парни, у нас четверо суток и впереди два перевала и три переправы. Егерь и Степаныч в плохом состоянии, да и все мы далеки от лучшей формы. Но отдыхать будем мало, по часу через каждые семь, иначе нас возьмут до Гутар.
Идем налегке, только по одному стволу на брата и по два боекомплекта, выбирайте по вкусу, «стечкин» остается у Степаныча, он только одной рукой стрелять может.
Золото и оставшиеся патроны погрузим на Станислава Михайловича. Компаса нет, идем по карте, по абрису. Рельеф здесь выраженный, я думаю, не собьемся. Вопросы есть?
Вопросов не было. Ну, тронулись, что ли…
Перевалив через небольшую каменную гряду, мы попали в редкий хвойный лесок. Подлеска там почти не было, лес больше походил на хорошо ухоженный парк, нежели на тайгу. Почва, покрытая разноцветными мхами, упруго пружинила под ногами. Прохладный воздух, насыщенный ароматами горной растительности, приятно бодрил.
Постепенно стали угадываться контуры старой тропы, кем-то давным-давно проложенной вдоль ручья. Отряд двигался резво, начало маршрута оказалось неожиданно легким.
Но, как говорится, недолго музыка играла, недолго фраер танцевал! Через пару километров тропа вывела нас на обширную марь и затерялась среди мокрого, заболоченного кочкарника. Идти стало заметно тяжелее, вязкая, хлюпающая жижа превратила ходьбу в тяжелую работу. Наконец марь кончилась, и мы уперлись в сплошную стену колючих зарослей густого кустарника.
— Так дело не пойдет. — Я устало вытер пот со лба. После болота коленки заметно дрожали. — Здесь не продеремся, надо обходить.
Справа от нас, на краю мари, уходила вверх небольшая скальная терраса. Издали она выглядела привлекательно — никаких зарослей и болота, одни каменистые осыпи. Терраса тянулась в нужном нам направлении. Метров триста было до ее границы.