– Так кто он такой всё-таки, этот ваш Кучум? Капитан? Егерь? Или Володя?
– А вот не скажу! Что-то слишком вы этим вопросом интересуетесь! Сбежать надеетесь от меня? Не выйдет!
Настроение у Ермака явно начинало портиться, и они решили вопросов больше не задавать.
– Ну почему же это Юхура всё нет и нет, – думал Дениска, не подозревая, что в этот самый момент охотник отчаянно борется за жизнь.
Юхур
В юрте шамана было жарко натоплено.
Юхур лежал в углу, плотно закутанный в шкуры. Но ему всё равно было холодно. Он весь горел, видимо температура была очень высокой. Сознание почти покинуло его, и только смутные образы иногда возникали в его беспорядочных сновидениях. В основном, это был маленький мальчик, которому очень нужна была его помощь.
– Подожди немного, я помогу тебе, – бормотал Юхур и снова проваливался в тревожный сон.
В центре юрты горел огонь, перед которым колдовала шаманка. Рядом с ней лежали два бубна и стояли банки с какими-то снадобьями.
Это была младшая дочь Юхура – Урнэ.
Когда-то очень давно, когда она была ещё совсем маленькой девочкой, этому древнему искусству её научила старая шаманка, которой она иногда приносила мясо, добытое на охоте отцом.
Она рассказывала девочке о старинных обрядах народов ханты и манси, об их богах и лесных духах.
Маленькая Урнэ, как заворожённая, слушала эти старинные предания об отважных воинах и прекрасных мансийских девушках, о богах, принимающих облик медведя, и рыбах, неожиданно превращающихся в речных принцесс.
Вообще-то в городе её звали Ирина, но, когда она приезжала в родную деревню, её все называли по-мансийски – Урнэ.
Несколько дней назад она как раз приехала навестить отца и мать. И вот случилось так, что ей пришлось вспомнить всё, чему учила её когда-то старая шаманка. Потому что отцу становилось всё хуже и хуже, а из-за бурана и обвалившегося моста деревня оказалась отрезанной от внешнего мира.
Старый охотник бредил. В груди у него что-то хрипело и булькало.
Урнэ села рядом с ним и принялась растирать ему грудь какой-то мазью.
– Ну как же ты так, отец? Ведь никогда не болел, а тут воспаление лёгких подхватил. Что же мне с тобой делать? Ведь связи нет, и даже доктора нельзя не вызвать…
Ладно, буду лечить тебя травами.
Урнэ конечно не могла знать, что скорее всего её отец простудился, когда всю ночь пролежал на холодном полу в сарае.
Она нашла все травы, которые сама собирала и сушила летом, и теперь надеялась на то, что они подействуют.
Действительно, через некоторое время дыхание больного стало ровнее, а на лбу появились капельки пота – жар начал спадать.
И уже через час Юхур неожиданно вскочил:
– Надо идти. Меня зовут.
– Ты что, отец? Нельзя тебе вставать! Ты и двух шагов не пройдёшь – снова заболеешь.
– Не могу дочка! Моя помощь нужна.
Урнэ знала, что с отцом спорить бесполезно: если он что-то задумал, его не переубедить. Но сейчас она надеялась на то, что у него действительно мало сил, и он это знает.
– Давай так. Ты полежишь ещё немного. Я буду поить тебя травами. А когда чуть-чуть окрепнешь, пойдёшь, куда собирался.
Юхур, ни слова не говоря, покорно улёгся обратно. Он прекрасно понимал, что пока ещё недостаточно здоров для того, чтобы идти спасать Унху.
Побег
Ермак лежал, положив голову на мешок с золотом и задумчиво глядя на огонь.
Девочки и Дениска сидели чуть поодаль. Разговаривать между собой они боялись – слух у Ермака был как у летучей мыши. Но в голове у каждого уже потихоньку зрел план побега.
Все трое прекрасно понимали, что оставаться с бандитом далеко не безопасно. Надо было бежать как можно скорее, пока тому не пришла в голову какая-нибудь очередная идея.
Алёна молча скосила глаза на толстый сухой сук, который лежал на краю костра, и ещё не успел обгореть. Саша немедленно поняла сестру и еле заметно кивнула.
Затем они сделали знак Дениске, постучав пальцем по губам и чуть-чуть повернув голову в сторону Ермака. Дениска, сразу сориентировавшись в ситуации, кивнул и приложил палец к голове, как бы показывая, что ему надо подумать.
Только что поевший Ермак не заметил этих знаков. Он вообще не отличался особой наблюдательностью, а сейчас его к тому же клонило в сон, и он уже даже подумывал о том, чтобы немного вздремнуть – настолько он был уверен, что дети его боятся и ни за что не решатся на побег.
Он лениво, одним глазом наблюдал за тремя маленькими фигурками, неподвижно сидящими напротив, и никак не мог решить, что с ними делать дальше.