— И где его искать?
— На Тесеевой реке, на берегу, что у стрелки с Ангарой.
— Ух ты, далеко…
— Чё, забоялся?
— Нет, просто тогда спешить надо…
— Дак ты сказал, у тебя все наготове…
— Наготове…
— Тогда едем, а на обратном пути и рыбу получим, согласен?
— А то! Едем, счас, только домой за одежкой сгоняю, и к лодке. Ночевать-то уж холодно.
— Дуй, на берегу встретимся. Скажи своим, дня на три уходим, рыбалить, понял?
— Понял…
На реке действительно было тихо. Речная гладь, как огромное зеркало, отражала небо.
— Эх, может, поколем, а, Федор?
— Договорились же, Сила, сначала дело! — отрезал Федор. — Успеем еще, поколем…
Они гребли веслами, и легкая лодка быстро рассекала темную, как сама ночь,' воду. Они шли наискось по течению реки, а потом просто отдыхали, выйдя в стрежень, река сама несла лодку, мягко укачивая их, как в колыбели.
— Федь, а как мы клад искать будем? Ты что, знаешь, где он закопан? — почему-то шепотом спросил Сила.
— Почему закопан?
— Ну, клады же всегда копают, а мы даже лопату не взяли…
— Что лопату не взяли — это плохо, чё раньше не подсказал? Да, может, она и не нужна будет…
— Дак как искать-то будем?
— Нас к нему ладанка рудознатская приведет.
— Ладанка?! Та самая!!! Она что, у тебя??
— У меня.
Сила молча долго смотрел удивленным взглядом на улыбавшегося Федора. Потом, посерьезнев лицом, проговорил:
— Ежли ты ее спер, Федор, вертаемся назад, я тебе не помощник.
— Ты чё это, серьезно? — продолжая улыбаться, спросил Федор.
— Ты не ответил, — твердо сказал Сила, внимательно вглядываясь в глаза Федору.
— Ну ты, Сила, даешь! — удивился теперь уже Федор. — Как тебе такое в башку придти могло, чтоб я что-то украл, а? Мне ее Семен отдал.
— Ну дак я просто спросил, и все, ежели так, то забудь.
«Ну дает! — думал Федор, поглядывая на парня. — Совсем еще пацан, а сколько в нем силы». Федор улыбнулся.
— Ежли б ты, Силантий, постарше был, на прииск бы тебя взяли, хороший ты человек.
— Дак погодите ишо, вырасту, — улыбнулся Сила.
Поздней ночью, уже под утро причалили к берегу, боялись проскочить устье Тесея в темноте. На берегу под скалой зажгли костер и уснули под треск сухих еловых веток в его огне. Только к полудню поднялись по Тесею они к приметному Федору месту, лодку тащили на бечеве, ветер, разыгравшийся с утра, не давал идти против течения даже на шестах.
— Все, пришли, здесь остановимся, перекусим и пойдем, — вытягивая лодку на берег, сказал Федор.
— Ни разу не был, место, говорят, здесь плохое, — оглядевшись, сказал Сила.
— Кто говорил?
— Пашка Телеут, он с тунгусами водится.
— И что говорил?
— Говорил, это место они стороной обходят, запретное для них это место, боятся они здесь охотиться. Видишь, сухая сосна стоит раздвоенная, то примета их.
— Тунгусы боятся, а нам бояться нечего, я здесь уже был. Тайга как тайга. Вон, корягу тащи, костер зажжем.
Федор поглядел на огромную, разбитую молнией сосну, именно в ту сторону звала его ладанка в прошлый раз. Он вытащил из-за пазухи ладанку. Как будто легкая рябь прошла по ее поверхности, или ему это только показалось? Он покрутил ладанкой по сторонам, всматриваясь в узор.
— Чё это?
— Ладанка.
— А я слышал, что она вроде ящерки золотой.
— Так оно и есть. Ящерка в этой пластине живет. Ща, на берег взойдем, она должна показаться, сам увидишь.
— Дак пошли скорей.
— Не, сначала перекусим.
Федор, так стремившийся сюда, так мечтавший о том, что он найдет здесь золото, ладанка же вела его, вдруг испугался. Вдруг его мечта не сбудется? Вдруг ладанка не покажет ему путь, что тогда? Было очень страшно потерять надежду. Он ждал чуда. Но вдруг оно не случится? Хорошо, хоть только Сила с ним, смеяться не станет. Федор отгонял свою тревогу, но невольно оттягивал тот решающий момент, когда станет ясно — пан или пропал. Уже и перекусили, а он все не решался встать и идти.
— Федь, чё с тобой?
— А вдруг не найдем золото?!
— Тогда сразу назад, к вечеру успеем в острова, порыбачим! — легко и просто ответил Сила.
— Тогда идем.
Федор вздохнул, отер почему-то вспотевшее лицо ладонью, встал и легкой походкой направился к обрыву, ему действительно вдруг стало легко и просто.
«Чего это я так вдруг спугался? Как будто потерять боялся то, чего еще и нет. Вот дурень!» — корил он себя.
Они быстро вскарабкались по промоине на обрывистый берег. Федор вынул ладанку и, сжав в кулаке, долго держал перед собой.