3
Я сижу под окном.Прижимаюсь к решетке, молясь,В голубомвсё застыло, искрясь.
И звучит из дали:«Я так близко от вас.мои бедные дети земли,в золотой, янтареющий час…»
И под тусклым окномза решеткой тюрьмыей машу колпаком:«Скоро, скоро увидимся мы…»
С лучезарных крестовнити золота тешат меня…Тот же грустно задумчивый зов:«Объявись — зацелую тебя…»
Полный радостных мук.утихает дуракТихо падает на пол из руксумасшедший колпак.
Июнь 1903
Серебряный Колодезь
ГРОЗА НА ЗАКАТЕ
Вижу на западе волны яоблачно-грозных твердынь.Вижу — мгновенная молнияблещет над далью пустынь.Грохот небесного молота.Что-то, крича, унеслось.Море вечернего долотав небе опять разлилось.Плачу и жду несказанного,плачу в порывах безмирных.Образ колосса туманноюблещет в зарницах сапфирных.Держит лампаду пурпурнуюМашет венцом он зубчатым.Ветер одежду лазурнуюрвет очертаньем крылатым.Молньи рубинно-сапфирныеГрохот тяжелого молотаВолны лазури эфирныеМоре вечернего золота.
Июнь, 1903
Серебряный Колодезь
ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ
1
Всё тот же раскинулся своднад нами лазурно-безмирный,и тот же на сердце растетвосторг одиночества пирный.
Опять золотое винона склоне небес потухает.И грудь мою слово однознакомою грустью сжимает.
Опять заражаюсь мечтой,печалью восторженно-пьяной…Вдали горизонт золотойподернулся дымкой багряной.
Смеюсь — и мой смех серебрист,и плачу сквозь смех поневоле.Зачем этот воздух лучист?Зачем светозарен… до боли?
Апрель 1902
Москва
2
Поет облетающий леснам голосом старого барда.У склона воздушных небеспротянута шкура гепарда.
Не веришь, что ясен так день,что прежнее счастье возможно.С востока приблизилась теньтревожно.
Венок возложил я, любя,из роз — и он вспыхнул огнями.И вот я смотрю на тебя,смотрю, зачарованный снами.
И мнится — я этой мечтойвсю бездну восторга измерю.Ты скажешь — восторг тот святойНе верю!
Поет облетающий леснам голосом старого барда.На склоне воздушных небессожженная шкура гепарда.
Апрель 1902
Москва
3
Звон вечерний гудит, уносясьв вышину. Я молчу, я доволен.Светозарные волны, искрясь,зажигают кресты колоколен.
В тучу прячется солнечный диск.Ярко блещет чуть видный остаток.Над сверкнувшим крестом дружный визгбелогрудых счастливых касаток.
Пусть туманна огнистая даль —посмотри, как всё чисто над нами.Пронизал голубую эмальогневеющий пурпур снопами.
О, что значат печали мои!В чистом небе так ясно, так ясно…Белоснежный кусок кисеизагорелся мечтой виннокрасной.
Там касатки кричат, уносясь.Ах, полет их свободен и волен…Светозарные волны, искрясь,озаряют кресты колоколен.
1902
ПУТЬ К НЕВОЗМОЖНОМУ
Мы былое окинули взглядом,но его не вернуть.И мучительным ядомсожаленья отравлена грудь.Не вздыхай… Позабудь…Мы летим к невозможному рядом.Наш серебряный путьзашумел временным водопадом.Ах, и зло, и доброутонуло в прохладе манящей!Серебро, сереброомывает струёй нас звенящей.Это — к Вечности мыустремились желанной.Засиял после тьмыярче свет первозданный.Глуше вопли зимы.Дальше хаос туманный…Это к Вечности мыполетели желанной.
1903
НЕ ТОТ
В. Я. Брюсову
I
Сомненье, как луна, взошло опять,и помысл злойстоит, как тать,—осенней мглой.
Над тополем, и в небе, и в водегорит кровавый рог.О, где Ты, где,великий Бог!..
Откройся нам, священное дитя…О, долго ль ждать,шутить, грустя,и умирать?
Над тополем погас кровавый рог.В тумане Назарет.Великий Бог!..Ответа нет.