- Прощай, Тупица. Ты был хорошим конем. Дождавшись, пока глаза лошади закроются, он встал, с сожалеющим вздохом вытер нож и вложил его в ножны.
‘ Правильно сделано, брат. Мы еще сделаем из тебя кавалериста. Сайлус отвернулся от мертвого животного, качая головой в сторону ожидающих солдат, стоявших вокруг него. - Сегодня вечером мы не будем есть конину, если только вы не хотите рискнуть мясом, в котором столько яда, что этого здоровяка можно свалить меньше чем за сотню ударов сердца. Марк вошел в лес и нашел место, где первый лучник был распростерт в предсмертных муках, перерезал ему горло одним умелым движением устрашающего лезвия ножа и подобрал колчан со стрелами, лежавший рядом с ним. Наклонившись поближе к трупу, он увидел, что отметина на руке мужчины, которая на мгновение привлекла его внимание во время драки, была царапиной, кожа вокруг маленькой ранки обесцвечена. Он вернулся к тому месту на дороге, где разведчик медленно угасал под бесстрастным взглядом Кадира.
‘ Убей его. Он не собирается давать нам ничего, что не было бы очевидно из их присутствия здесь, и если я сделаю это ради лошади, то я обязан ему тем же достоинством. Он вручил хамиану колчан, махнув рукой в сторону умирающего перед ними человека. - Тебе бы тоже лучше собрать его стрелы. Они могут пригодиться, и я бы предпочел не оставлять их здесь валяться. И остерегайтесь тех, что с красной краской, судя по всему, малейший прокол убьет человека. Он продолжал подниматься по пологому склону дороги, пока не добрался до того места, где лошадь умирающего остановилась после того, как ее всадник выпал из седла. Лошадь удовлетворенно щипала траву на обочине без какого-либо видимого беспокойства, и римлянин медленно направился к ней, произнося тихие слова ободрения, продвигаясь с неторопливой осторожностью, пока не оказался на расстоянии вытянутой руки от животного. Медленно и осторожно протянув руку, он взял лошадь за поводья, погладил ее по боку и подул в ухо.
‘ Вот. Передай ей это. Сила бросил римлянину яблоко, сморщенное от долгого пребывания в магазине, но все еще достаточно вкусное, и конь взял его с его ладони с таким рвением, что другие всадники фыркнули от смеха. Сайлус присвистнул, услышав о своих полутора жалованьях, и солдат бросил ему еще одно яблоко с покорным видом.
- Они думают, что я плохо отношусь к лошадям, и, по правде говоря, они правы, но разве может мужчина устоять перед этим? Животное подталкивало Марка мордой, ноздри раздувались в предвкушении очередного угощения, и декурион протянул яблоко, прежде чем отойти назад, чтобы как следует рассмотреть нового скакуна своего товарища.
- В ней нет ничего особенного, она не красавица, но я готов поспорить на хорошие деньги, что эта скотина будет бегать весь день и при необходимости съест несколько пучков травы. Как вы ее назовете, раз у предыдущего владельца не было времени обсудить более мелкие детали? Марк рассмеялся, слегка отшатнувшись назад, когда лошадь снова толкнула его локтем, и протянул яблоко в знак капитуляции.
- Вот, возьми это, пока не наступил мне на ногу. Он печально улыбнулся Силе, кивнув в ответ на понимающий взгляд декуриона. - Как ее зовут? Меня так и подмывает назвать ее “Гобблер”, но это вряд ли подошло бы животному, выведенному для войны. Давайте посмотрим, как она тренируется, прежде чем обременять ее чем-то преждевременным. Оба мужчины повернулись, чтобы посмотреть назад, на дорогу, когда вдалеке протрубил рог, наблюдая, как ведущая центурия тунгрийской когорты показалась из-за склона горы, нависшей над ними на западе. Сайлус повернулся к своим людям, выкрикивая приказы. Залезай на деревья и собирай хворост. Как только хряки, пошатываясь, пройдут мимо нас, мы подожжем бедного старого Болвана, как для того, чтобы сохранить его достоинство, так и для защиты любого животного, которое решит полакомиться его телом. Он поднял бровь, глядя на Марка.