Быстро отмелькал и кончился лес, потянулись к горизонту бесконечные поля; видно, выбрала Яга какую-то совсем уж нехоженую тропу.
— Долго ли еще?
— Скоро только кошки родятся, — съехидничала Яга.
— Неправда! — возмутился Баян. — Это дело дюже обстоятельное, к нему без думки никак нельзя! Во-первых, понять надобно, готов ли ты к дитям малым, к семейственности, значит. Опосля кошку найти достойную, домовитую, ну и чтобы из себя тоже хороша была. Тут перво-наперво разузнать надобно, не гулящая ли, кушает как — много али не очень. И чтобы шерсть лоснилась непременно и на солнце играла. И чтобы из семьи хорошей, а то случится еще какой конфуз — берешь рыжую, а глядишь, котята все как есть пошли черной масти. Я сам помню, было… Что такое? Накинулся на свою, конечно: с кем шашни крутила? А потом уж разузнал, что у ней дед был черным. По материнской линии.
Пока кот травил свои бесконечные байки, поля закончились и впереди показались знакомые Андрею места.
— Белый луг! — обрадовался он. — Светлый ключ!
— Нам туда, — показала Яга рукой в сторону большой тенистой рощи неподалеку от золотых стен, — а оттуда ты уже сам.
Конь Светомир остановился рядом с высокой березой, листва которой была уже тронута ярко-алыми красками осени. Стрелок спешился.
— Ну Андрейка, — улыбнулась Яга, — ступай. Ты теперь один остался у царя Кусмана. Он на тебя надеется, гляди не подведи, да и сам голову под топор не подставь.
— Я постараюсь, — серьезно сказал Андрей, глядя в глаза чародейке, — спасибо тебе.
Яга ничего не ответила, только поднесла палец к губам и неслышно рассмеялась. Потом она легонько приударила Светомира хлыстом, и чудный конь полетел обратно на север.
— И как же нам войти в город? — спросил Андрей у Баяна, который и в ус не дул, думая только о том, как бы поскорей набить ненасытное брюхо. — Молчишь, собака, — беззлобно пробурчал стрелок и, почесав затылок, зашагал в сторону Золотого царства.
Удивительно было вот так бродить здесь неподалеку и бояться войти в город, где родился и вырос, где знаешь каждый дом, каждую улицу, каждый камень в мостовой. И в самом деле, как же можно поверить в то, что землю твою захватили и жестоко растоптали, в то, что стены Золотого царства, такие родные и манящие, могут таить в себе опасность! Но, к несчастью, так оно и было, и потому стрелок, понурившись, шел медленно-медленно, не зная, как же пробраться домой. Ему хотелось вспомнить детство, когда он с товарищами, бывало, лазил по заборам и деревьям, удил в речке Золотинке мелкую рыбешку. Но, как назло, вспомнилось зачем-то, как давным-давно мать высекла Вертодуба, застав того за поеданием чужой малины. Потом пришел на ум дед Сухобор, от которого пришлось как-то улепетывать по огородам. И соседская девчушка Сиянка встала в памяти как живая, а ведь схоронили ее давно, лет десять назад.
Стрелок грустно усмехнулся: в детстве, бывало, только и думаешь, как бы сбежать из дому, а теперь вот и рад бы попасть домой, да все никак.
Вот тут Андрей разозлился:
— Вот еще новости! Чтобы меня и домой не пускали? Не бывать такому!
И стрелок, расправив плечи и подняв голову, быстрым шагом отправился прямиком к главным воротам. Кот, подумав немного, смекнул, что если где и накормят, то только в Золотом царстве, и бросился следом.
Как и следовало ожидать, ворота были закрыты. Справа и слева от них стояли дюжие стражники, судя по виду, неместные. И в самом деле, лица их были черны, будто сажей измазаны, глубоко запавшие темные глаза посверкивали недобрым огоньком.
Стрелок смело подошел к ним. Некоторое время стражники и Андрей стояли, испытующе глядя друг на друга и не произнося ни слова. Наконец один из стражей заговорил:
— Тебе чего? Кто таков?
— Я Андрей, — честно сказал стрелок, — а это кот Баян.
— И что? — не понял стражник. — Здесь тебе что надобно?
— Кота принес, — нашелся стрелок, — для царицы Маланьицы забаву!
— А она тебя об этом просила? — заинтересовался другой стражник.
Андрей и глазом не моргнул:
— Конечно, просила! Это же не простой кот!
— А какой? — удивился страж.
— Сказочник! — гордо ответствовал стрелок. — Сколько я на себя мучений принял, прежде чем его добыть сумел!
Про мучения Андрей говорил настолько искренне, что даже стражники прониклись. Но на всякий случай решили проверить:
— Сказочник, говоришь? Ну ладно, пущай тогда сказку сказывает!
Кот уже открыл рот, чтобы сказывать сказку, но стрелок испугался, как бы он не начал толковать про сурепку да Чудо-юдины пироги. Поэтому он гордо заявил: