— Все, что есть в Золотом царстве, все здесь, — кивнула царица. — Ты ведь, я знаю, хочешь отсюда прочь идти за счастьем да за подвигами ратными?
— Откуда ты знаешь? — покраснел Андрей, — Ну хочу…
— Я все знаю, — хихикнула Маланьица, — а только в каком бы далеком краю ты ни был, коли захочешь сюда воротиться: — брось яичко наземь, и все Золотое царство окажется перед тобой.
— Здорово, — покачал головой Андрей, — спасибо тебе, милая.
— Мне-то за что? — удивилась Маланьица. — Ты царю Кусману благодарствуй, друг мой.
— Кабы не ты, не сносить бы мне головы, — проникновенно сказан Андрей. — Спасибо тебе, царица.
— Я не царица, — смущенно потупилась девушка.
— Для меня ты всегда царица, — улыбнулся молодец и положил яичко себе за пазуху, будто маленькое теплое солнышко на груди спрятал.
Из дворца вышли молча. Маланьица вызвалась проводить Андрея до самых ворот. А там уже давно поджидала Яга, сидящая верхом на верном своем Светомире. Руки доброму молодцу она не протянула, поклонилась только Маланьице как старой знакомой. Андрей вздохнул и взгромоздился на спину чудному коню.
— Прощай, царица!
— Прощай, Андрей.
Грустно улыбнулась Маланьица и медленно побрела обратно во дворец, а Яга велела Светомиру мчаться прямиком к Северному морю.
Дорогой Андрей то задремывал, то рассеянно смотрел по сторонам, думая о чем-то своем. Через несколько часов конь домчал их до заснеженного берега.
— О! — обрадованно закричал Вертодуб, бросаясь навстречу Светомиру, — Андрейка! Ну как там?
— В порядке все, — устало проговорил Андрей, ища глазами Зелинегу, — а царевна где?
— Там она где-то, — отмахнулся Вертодуб, — тебя решила дожидаться, по берегу гуляет. А мы уж и не чаяли тебя сегодня увидеть, думали, ты там заночуешь, змея седлать хотели! А ты вон как быстро обернулся!
— Здравствуй, брат, — улыбнулся подошедший Витомысл. — Ну как, что там творится?
— Хорошо все, — пробурчал Андрей и быстро зашагал вдоль берега.
— Куда это он? — изумился Вертодуб и с удивлением взглянул на Витомысла. Тот только руками развел. — Странно, — пробормотал Вертодуб и вдруг стукнул себя по лбу: — Все ясно!.. Неужто девка ему по душе пришлась?
— Может быть, — хмыкнул Витомысл, — это уж его дело.
— Эх ты, — укорил товарища Вертодуб, — а еще друг называется! Да она ж это… неживая, короче!
— А по-моему, очень даже живая, — задумчиво протянул Витомысл, — вон как бегает шустро! Мертвые вроде не такие резвые, они тихо лежат.
— Ага, лежат они! — возмутился Вертодуб. — С моей теткой слыхал, что было? Мужик у ней помер, так веришь ли, три седмицы подряд под окошко к ней являлся и песни распевал непотребные!
— А потом что, — заинтересовался Витомысл, — никак отчаровывали?
— Угу, — махнул Вертодуб рукой, — как же! То есть, конечно, поначалу ворожеек да знахарей зазывали, водой на стены брызгали, хвосты конские в сенях вешали… Да только потом прознали, что никакой это не покойник, а Васька-хромой с дурной головы балясничал.
— И чего?
— Да ничего… по шее накостыляли, и всего делов. Чего с ним, дураком, связываться!
— Ясное дело, — согласился Витомысл и добавил: — Время позднее, пойдем, что ли, догоним их? Путь, поди, неблизкий!
— Пойдем, — кивнул Вертодуб, и молодцы бросились вдогонку.
Далеко бежать не пришлось, Андрей с царевной так и стояли рядышком на том же месте, молчали и смотрели друг на дружку.
— Ну голуби вы наши, — хлопнул в ладоши Вертодуб, — прощайтесь уже поскорее! Возвращаться пора!
— Прощайте, — послушно кивнула Зелинега, не отрывая глаз от Андрея.
— Прощай, прощай, — весело ответил Вертодуб, кланяясь.
— Прощай, — поклонился и Витомысл. — Пойдем, Андрейка?
— Сейчас пойдем, — пробормотал бывший царский стрелок, не глядя на него, — сейчас…
Царевна вздохнула, да так тяжко, будто ножом по сердцу полоснула, даже Вертодуб, и тот погрустнел.
— Прощай, Андрей-стрелок, — прошептала Зелинега, протягивая тонкую руку, — не свидимся более.
— Прощай, — так же тихо проговорил Андрей, целуя пальцы царевны.
Зелинега еще раз поклонилась всем и медленно побрела к воде. Волны бились о берег, море кипело и пенилось. По темному небу ходили грозовые тучи, слышались где-то вдалеке громовые раскаты.
— Ишь ты, как расходилось-то! — заметил Вертодуб, кивая на море. — Видать, царь морской гневается.
— Может быть, — рассеянно кивнул Андрей, неотрывно следя за уходящей Зелинегой. А та уже брела в воде по колено, волны то и дело накрывали ее едва не с головой. Царевна же, ничего не замечая, все шла и шла вперед к видимому ей одной острову.