Пройдя все внутренние покои, стрелок с Баяном добрались наконец до тронного зала, где обычно имел обыкновение находиться царь Кусман. Так оказалось и на этот раз.
Царь Кусман сидел на троне и с ожесточением глодал куриное крылышко. Был царь довольно полноват, с коротенькими толстыми ногами и густой рыжей бородой. У Кусмана были ярко-синие смеющиеся глаза, большой красный рот и ямочки на пухлых щеках. Если бы не глубокие морщины, выдающие почтенный возраст владыки Золотого царства, кот наверняка бы принял царя Кусмана за зеленого юнца. Впрочем, ничто не помешало Баяну вести себя с прежней развязностью.
— Ну? — нахально фыркнул кот и выгнул спину дугой, — Здрасте!
Кусман, поглощенный едой, не обратил на него никакого внимания. Кот что-то недовольно мяукнул, хотел уже обидеться, как вдруг увидел на стене курицу, по размерам вдвое превосходящую ту, которая лежала перед царем. Ликуя, Баян был готов прыгнуть к курице, но тут вдруг понял, что смотрит на картину в золоченой раме. Он уставился на нее, пару раз втянул носом воздух, убедился, что курица действительно фальшивая, и загрустил.
— Здравствуй, батюшка-царь! — певуче проговорил Андрей-стрелок. — Пожаловал я пред твои пресветлые очи!
— Чего? — поднял голову Кусман. — А, Андрейка, что ли? Ишь ты, явился.
— Явился, царь-батюшка, — подтвердил стрелок, — исполнил твой приказ.
— Какой приказ? — удивился царь. — Я тебе разве что-то приказывал?
— Ну как же, — в свою очередь удивился Андрей, — посылал ты меня, царь-батюшка, доставить для твоей милости страшного зверя, кота Баяна.
— А, помню, помню, — закивал Кусман, — припоминаю. За котом я тебя посылал, это точно. Только до сих пор был уверен, что ты где-нибудь на полпути в кабак зашел, да так из него и не вышел. А ты вон оно как — и трезвый, и кота добыл. Вот за это люблю! Вот за это хвалю!
— Спасибо, царь-батюшка, — смущенно сказал стрелок, — Все для твоего удовольствия!
— Проси у меня теперь все, что хочешь! — торжественно сказал Кусман.
— Кормилец ты наш! — повалился Андрей царю в ноги, — Избавь ты меня от этой напасти! Видеть больше этого проклятого кота не хочу, чуть жизни через него не лишился! Яви такую милость, царь-батюшка, повели сделать так, чтобы я больше никогда его не видел!
— Странная просьба, — удивился Кусман, — ну да ладно, все как ты хочешь сделаю.
— Спасибо, кормилец! — со слезами на глазах воскликнул стрелок, целуя царскую ногу в рваной тапочке. — Спасибо!
— Ну с тобой мы разобрались, — степенно проговорил Кусман. — Теперь давай с этим зверем разбираться. Ты мне напомни, за какой надобностью он мне потребовался?
— Ну как же, отец ты мой! Это же кот не простой, сказки складывать умеет больно хорошо!
— Сказочник, говоришь? А, точно. Ишь ты, запамятовал. Ну пущай сказку расскажет, — милостиво разрешил царь.
— Это он мигом, — просиял стрелок и шепнул коту: — Давай, что ли, рассказывай!
— Жили-были… — мрачно начал кот. И замолчал.
— Ну? — нетерпеливо воскликнул царь. — И дальше что?
Андрей ткнул Баяна под ребра. Тот обиженно засопел:
— Батюшка-царь! Чего он толкается!
— Не толкай его, — строго сказал Кусман, — давай заново.
— Жил был царь, — грустно проговорил кот, — и было у него три сына. Двое умных, а третий дурак.
Баян помолчал, пытливо поглядывая на царя.
— И чего? — поинтересовался Кусман.
— И все они умерли тяжелой насильственной смертью, — печально произнес кот.
— Неужто повесили? — сочувственно спросил парь.
— Нет. Спились, — признался Баян.
— А почему насильственной-то? — не понял Кусман.
— Жизнь такая, царь-батюшка, — вздохнул кот и добавил: — Какие тут сказки, коли в животе пляски! Нельзя ли чего покушать?
— Обожди пока с кушаньями, — строго сказал царь, — ты дело говори. Знаешь еще какие сказки?
— А то, — печально, но не без гордости молвил кот, — мне ли не знать!
— Какие? — поинтересовался Кусман.
— Про Царевича-Кухаревича знаю, — начал перечислять Баян, — про Чудо-юдо лохматое, про колобок — золотой роток, про репку…
— О! — хлопнул в ладоши царь. — Валяй про репку!
Кот согласно кивнул, постно потупился и заговорил низким утробным голосом:
— Посадил дед сурепку…
— Погоди, — перебил его Кусман, — какую сурепку?
— Развесистую! — заявил кот и широко развел лапы, чтобы показать, насколько развесистая была сурепка.