Быстро позавтракали остатками вчерашнего пиршества. Яга до сих пор не появлялась, и стрелок начал беспокоиться:
— Мужики, где наша царь-девица? Никак загуляла?
— Загуляешь тут, — усмехнулся Вертодуб, — чего ей, и Золотое царство, что ли, идти?
— Ну хотя бы…
— Да леший ее знает, — развел руками Вертодуб, — может, и туда ушла. Да только нечего девке по ночам разгуливать.
— Смотря какая девка, — улыбнулся Витомысл, — иная и мужику нос утрет, до того бедовая. А эта еще и чародейка к тому же, с такой вообще начеку быть надо.
Яга, легкая на помине, незаметно вошла в горницу и, подслушав разговор, со всего маху стукнула Витомысла по затылку. Тот ойкнул.
— Нет, это ж надо! — возмущенно заговорила чародейка. — Только я за порог, как эти охальники меня поносить начинают! Да сколько же можно?!
— Да мы что, мы ничего, — попытался оправдаться ушибленный Витомысл, — так, промеж себя речи ведем, ты не подумай чего.
— Ну ладно, — на удивление быстро успокоилась Яга, — коли так просто, значит, и говорить не о чем. А я нам, мужики, недобрую весть принесла. Набирают силы царь Огонь да царица Маланьица, и какие силы! Кто только к ним на службу ни пошел, всех и не перечесть! Тут вам и звери лесные, и чуда морские, и птицы летучие, и змеи ползучие, а супротив такой армии трудненько будет устоять!
— Устоим, — уверенно сказал Андрей, впрочем не питая особой надежды.
— Экая уверенность! — усмехнулась Яга и ехидно прищурилась. — И как же ты, Андрейка, против такого полчища выступишь? Мечом от волков будешь отмахиваться, стрелами от птиц отстреливаться?
— Хотя бы и так, — сурово сказал Вертодуб, — ты давай дело говори, нечего попросту языком трепать.
— Я и говорю! — возмутилась Яга. — Говорю, что против звериной орды никому не выстоять! А коли царь Огонь да царица Маланьица еще и свою подземную армию приведут — и вовсе беда будет. Никто в целом свете их одолеть не сможет. Разве что только…
Чародейка замолчала. Вертодуб пристально на нее посмотрел, кашлянул и наконец не выдержал:
— Да говори же! Коли есть против этой силы средство — добудем, а коли нет — сами придумаем!
— Вы придумаете! — отмахнулась Яга. — Вот еще, бояре думные нашлись. Ваше дело слушать да исполнять, а не умом раскидывать.
Вертодуб хотел что-то возразить, но чародейка сделала рукой предостерегающий жест, и он решил на этот раз смолчать. Яга выдержала паузу и не спеша заговорила:
— Да, мужички, средство-то есть, да больно уж мудреное. Но коли уж пути иного у нас нет, я вам о том поведаю. За морями, за долами, за высокими… да ладно, нечего тут расписывать, я давно уже поняла, что вы дальше трех царств тутошних никуда и носу не совали, а кое-кто и вовсе впервой за Золотые стены вышел, — с этими словами Яга насмешливо посмотрела на Витомысла. Тот покраснел и потупился. Чародейка продолжила: — Ну так вот: есть на свете море далекое, море синее да глубокое, как лед холодное, зиме угодное. На самом севере то море лежит, из него три реки бежит, три царства питают, зимой не замерзают. Реку Золотинку вы, чай, и сами знаете, да и две другие тоже на слуху — Серебрянка да Медянка. Так вот, все три реки из одного места начало берут — из мори Северного, моря холодного. Нет близ него жилья ни человеческого, ни звериного, до самой крайней державы Снежеть и то два дня пути.
— Снежеть! — воскликнул стрелок. — Мы пролетали над ней! Видели!
— Ну и что с того, что видели, — усмехнулась Яга, — Там бывать надо, а не мимо проходить.
— Пролетать, — поправил ее Андрей. Чародейка рассмеялась.
— В крепости самой особого прока нет, не о том речь, братцы. Дело в том, что есть в том море-окияне остров, до которого ни одному кораблю не доплыть, ни одной птице не долететь. Зовется он Ладень-остров, а стоит на нем го род Тишень, потерянный миром давным-давно.
— И что это за город такой? — нетерпеливо спросил Витомысл, стоило только Яге на секунду перевести дух. — Зачем он нам?
— Затем, — наставительно сказала чародейка, — что там, и только там, мы сможем найти тех, кто поможет нам в этой битве.
— Кого же? — поинтересовался Вертодуб.
— Воинов прошлого, разумеется, — сказала Яга, да еще и усмехнулась, вот мол, такого и не знать. Однако же никто из молодцев и слыхом не слыхал про таинственный город, поэтому ей пришлось пояснить: — За стенами этого города сокрыта могучая сила. Надо всеми жителями Тишеня стоит царь Еремир. Когда-то давно он жил в Полынном царстве, у него был каменный дом рядом с городской площадью, много поместий и тысячи слуг. Но дороже всей золотой казны, земель и угодий была Еремиру его дочь Зелинега, прекрасная, будто утренняя заря. Нежил и лелеял Еремир свое дитя, ноне смог уберечь от страшной беды. Как-то зимой пришел в дом к Еремиру заезжий человек и попросил спасения от жестокой стужи. Радушный хозяин накормил и напоил гостя, а дочь Зелинега сама постелила ему постель. Но на беду Еремира, гость оказался хворым, всю ночь он метался в бреду, а наутро испустил дух. Хворь же его перекинулась на всех домочадцев, и в два дня полегли все, кроме самого Еремира, а прекрасная Зелинега уснула навеки следующей ночью. Страшно горевал Еремир, оплакивая любимую дочь, а спустя седмицу он навсегда исчез из города. Кто-то говорил, что он не выдержал горя и повесился в лесу, другие же уверяли, будто бы он ушел в леса и стал жить там, словно дикий зверь. Но некоторые говорили, будто бы видели Еремира на рассвете далеко за воротами Золотого царства, а на руках у него была бездыханная Зелинега.