— Ой, не надо! — испугался стрелок. — Что угодно, братцы, любая беда-напасть, только бы не этот зверь в товарищи!
— Вот и я так думаю, — кивнул Вертодуб, развернулся и заорал что есть мочи: — Володимир! Никуда не уходи, жди нас тут!
— Я с вами хочу! — жалобно закричал змей. — И кушать тоже хочу! Но с вами хочу больше!
— А ну не разговаривать! Сказал сидеть, так сиди! Во всем Ягу слушайся и веди себя хорошо. Понял?
— Понял, — еще жалобнее сказал змей, и из его глаза выкатилась слезинка. — А вы скоро вернетесь?
— Скоро, — уверил Вертодуб, — не горюй тут!
— Не буду, — вздохнул Вова и пошел искать утешения у кота.
— Ну вот и славно, — хлопнул в ладоши Вертодуб, — избавились от этой напасти. Как там Яга сказала? Направо надобно?
— Вроде бы, — наморщил лоб Андрей, — а может, и прямо…
— Направо и кругом, — рассмеялся Витомысл. — И вправду, братцы, хочешь не хочешь, а придется с Ягой согласиться — олухи вы, эдакой простой вещи не запомнили!
— Всего не упомнишь, — краснея, сказал стрелок, — мы и в самом деле не думские бояре, чтобы головой работать.
— Сила есть — ума не надо, — подтвердил Вертодуб, — самая правильная поговорка!
— Эх, что бы вы без меня делали, — покачал головой Витомысл.
— Пропали бы, — сделал Андрей страшные глаза, — точно тебе говорю!
Тропинка, ведущая через лес, была узкой и засыпанной опавшими листьями, тут и там встречались вылезшие из земли корни деревьев, издали похожие на свернувшихся змей. Несколько раз Вертодуб спотыкался, падал, хватаясь за товарищей, снова вставал. Жара донимала даже здесь, под густыми сводами могучих дубов и берез, по лицам путников градом катился пот, взмокшие рубахи липли к телу. Витомысл, который очень хотел спать, беспрестанно зевал и тряс головой. Один стрелок выглядел молодцом, шагал без устали и даже пробовал что-то запеть.
Лес кончился, миновав небольшую лужайку, молодцы вошли в небольшую рощу. Звонко шумел ручей, птицы распевали на все голоса, пахло спелой земляникой и грибами. Вертодуб в очередной раз оступился и с тихим шипением повалился в заросли крапивы.
— Ты живой там? — весело спросил его Андрей, которому все было нипочем. — Чего валяешься?
— Будто я нарочно! — ворчливо ответил Вертодуб, вставая на ноги и отряхиваясь.
— Смотри, осторожнее!
— И без тебя знаю, — огрызнулся Вертодуб.
Андрей только рассмеялся. За рощей оказалась обещанная Ягой дорога. Витомысл удивился — сколько лет живет в Золотом царстве, а про кружную тропу и слыхом не слыхивал. По проторенному пути идти было гораздо легче, но Вертодуб умудрялся спотыкаться и тут, чем вызывал искреннее недоумение у товарищей.
— Да что с тобой, брат, — не выдержал Витомысл, — словно во сне идешь!
— Может, и во сне, — с раздражением ответил Вертодуб, — откуда мне знать! Это Ягу спросить надобно, чего она со мной учудила.
— А что такое? — насторожился Андрей. — Чего она сделала?
— Самому бы знать, — развел руками Вертодуб. — Спросил ее кое о чем, а она как начала свои чародейские штуки на мне опробовать! Чуть через то, братцы, жизни не лишился.
— Это что за штуки такие? — подозрительно спросил Витомысл. — Али зельем каким опоила?
— Если бы, — вздохнул Вертодуб. — Она, братцы, такую мудреность мне сказала, что аж голова кругом идет. И не пересказать всего!
— Ну это еще ничего, — с облегчением проговорил стрелок, — коли только наговорила всякого — это так, мелочи.
Молодцы бодро шагали по кружной дороге, глядя по сторонам и выискивая глазами, где же надобно свернуть. Река Золотинка была неподалеку, но, если верить Яге, напрямую к ней идти было нельзя, а кусты вдоль дороги были до того густыми и колючими, что через них не отважился продираться даже крепкий Вертодуб. Наконец стрелок приметил небольшой просвет между кустами и шустро протиснулся в него, оцарапав при этом шею. За ним пролез и Витомысл, а Вертодуб, кряхтя, долго примеривался, а когда лез, сильно порвал штаны и громко ругался.
— Теперь куда? — шепотом спросил Витомысл. — Неужто через эти заросли целую версту ползти?
— А у тебя что, есть варианты? — зло хмыкнул Вертодуб, разглаживая рваные штаны.
— Куда уж деваться, мужики, — виновато сказал Андрей, — поползли.
— Поползли, — обреченно вздохнул Витомысл, — только, чур, ты первый.
— Ладно.
Колючие ветки, словно живые, то и дело норовили хлестнуть по лицу или колену. Острые шипы оставляли глубокие царапины, которые начинали нестерпимо жечь — видимо, кусты были ядовитыми.
— Да когда же эти кусты проклятые кончатся! — простонал стрелок, еле уворачиваясь от очередного шипа, — Мы же так до реки живыми не дойдем!