— Когда ты прибыла в Англию? — переводя дыхание, спросил он, но тут же вновь припал к ее губам, не дав ей ответить. Так долго сдерживаемая страсть овладела обоими, они были не в силах разомкнуть жарких объятий. Ни Николя, ни Габриэль не слышали, как открылась дверь, поскольку знали, что служащий отправился куда-то в цех по поручению своего управляющего. Все их внимание, все чувства были сосредоточены друг на друге. Они не знали, что в комнате находился свидетель, с ужасом наблюдавший за их ласками и страстными поцелуями, пока не раздался шумный вздох, похожий на звук сабельного клинка, который выхватывают из ножен. Габриэль, стоявшая спиной к двери, прижалась лицом к плечу Николя, смеясь от счастья, уверенная, что их бурные ласки изумили, а, быть может, и испугали какого-то посетителя, которого Николя сейчас попросит удалиться из кабинета. Рука Николя ласково поглаживала Габриэль по спине, его пальцы играли прядкой ее волос, но он, по-видимому, не собирался указывать на дверь нежданному гостю.
— Ты должна кос с кем познакомиться, Габриэль, — произнес он тихим печальным голосом.
Габриэль вопросительно взглянула снизу вверх на него, но его взгляд был устремлен на вошедшего, стоявшего у двери. Обернувшись, но все еще находясь в кольце его ласковых рук, чувствуя трепет радости в душе, Габриэль увидела молодую женщину с бледным лицом и пушистыми светлыми волосами, растрепанными сейчас, прислонившуюся к косяку распахнутой двери, на ней была небрежно наброшенная шаль, как будто эта женщина бежала сюда, не разбирая дороги. Она в упор смотрела на Николя. Габриэль тоже бросила на него непонимающий взгляд, ожидая объяснений. Он сильнее сжал ее в объятиях, как будто хотел сказать ей, что она не должна тревожиться, поскольку ничего серьезного не случилось. Тем ужаснее прозвучали для нее слова, сорвавшиеся с его уст.
— Это — Джессика, моя жена. Мы поженились в сочельник.
Габриэль некоторое время смотрела на Джессику, не в силах произнести ни слова, ощущая внутри страшную боль, которую, казалось, не могло вынести ни одно человеческое сердце. А затем — как и опасался Николя — она начала оседать, потеряв сознание, и непременно рухнула бы на пол, если бы он не подхватил ее на руки. Джессика выпрямилась и поплотнее закутались в шаль, ее била дрожь от пережитого потрясения. Перед ней стоял ее обожаемый супруг, держа на руках лишившуюся чувств женщину с таким видом, как будто был готов выйти сейчас со своей драгоценной ношей за ворота мануфактуры для того, чтобы уже больше никогда не вернуться к ней, Джессике, своей жене.
— Скажи ей, чтобы она вернулась туда, откуда явилась, — произнесла Джессика умоляющим тоном, не узнавая свой изменившийся голос. Застывшее выражение лица мужа испугало ее, она больше не могла выносить страдальческого выражения его глаз и потому, быстро повернувшись, поспешила прочь. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Джессика опрометью бросилась к дому, как будто хотела убежать от прошлого своего мужа, грозившего растоптать то счастье, которое принес ей брак с Николя.
Она задыхалась от быстрого бега, который ей был запрещен докторами после перенесенной болезни, но Джессика не останавливалась, слезы душили ее. Наконец она вбежала в дом и, закрывшись в своей комнате, бросилась на кровать, дав волю слезам.
В это время в здании мануфактуры Габриэль, наконец, пришла в чувство. Николя растирал ей руки, сидя на краешке обитой кожей скамьи в своем кабинете, на которой она лежала. Она села, и он обнял ее за плечи, чтобы помочь встать. Но Габриэль не двинулась с места, боясь, что не сможет устоять на ногах.
— Как ты себя чувствуешь? — с тревогой спросил Николя, пристально глядя на нее.
Она отвела глаза в сторону.
— Через минуту-другую со мной все будет в порядке.
— Как удалось тебе добраться до берегов Англии? — спросил он. — Неужели ты переправилась вместе с контрабандистами?
— Это слишком длинная история, — отозвалась Габриэль, чувствуя, что чем меньше он знает, тем лучше будет для них обоих. — Я приехала, потому что обещала это сделать сразу же, как только стану свободной от супружеских обязательств. Хотя в то время, когда я давала это обещание, я не думала, что такое может произойти.
— Ты хочешь сказать, что Эмиль мертв? — недоверчиво спросил Николя.
Габриэль провела ладонью по лбу, собираясь с силами для того, чтобы встать и уйти.
— Он погиб в ночь, когда сгорел Дом Дево. Мой муж был одной из трех жертв этого пожара.