— Вы угадали. Я следую за ним от самых Канн до Парижа.
Да и как мог он, старый солдат, не поддаться обаянию этого великого полководца? Некоторые жители Канн встречали Императора фиалками. Гастон и его хозяин, отставной полковник, развернули трехцветное знамя, и Император, увидев его, громко воскликнул:
— Орлы вновь взовьются ввысь и полетят с каждой колокольни по пути нашего следования к башням Нотр-Дам!
И вот два старых воина сели на своих лошадей и поскакали вслед за славным полководцем, вернувшимся на родину. К несчастью, у Грасса, в гористой местности, где дорога круто обрывается вниз, полковник упал с лошади и ушибся, но он настоял на том, чтобы Гастон продолжал путь.
— Не возвращайся, пока не дойдешь до Парижа. Помни, ты нужен Императору. Да здравствует Император!
Гастон явился свидетелем того, с какой трогательностью проявляли французы свои чувства верности и преданности Императору по дороге в глубь Франции. Вместе с мирными жителями его приветствовали целые батальоны, присоединявшиеся во главе со своими офицерами к войску Наполеона, идущему на Париж. Но затем, когда они, наконец, вошли в столицу, Гастон почувствовал, что остался как бы не у дел; его возбуждение прошло, Император устроился во дворце Тюильри, словно никогда и не покидал Париж. Пожив немного в столице, Гастон отправился домой, заехав по дороге в Лион для того, чтобы навестить Габриэль. Вот так он оказался на улице Клемон.
— Прошу тебя, пойдем со мной в городскую ратушу, а затем в церковь, — вновь принялась уговаривать его Габриэль. — У меня нет ни минуты времени. Николя выступает сегодня из Лиона в составе нашей армии, направляющейся в Бельгию, и на этот раз я еду вместе с ним. Я не хочу больше разлучаться с ним.
Гастон добродушно рассмеялся.
— В таком случае, я вовремя приехал. Когда мы отправляемся в путь?
Брови Габриэль полезли вверх от удивления.
— Ты снова хочешь ехать вместе со мной туда, где разгорается война?
— Да, и на это у меня есть, по крайней мере, две причины. Во-первых, я хочу оживить воспоминания, а во-вторых, я давно мечтал увидеть, как Император вновь одержит одну из своих величайших побед. Что вы на это скажете?
— Я рада твоему решению, мой старый добрый друг! Ужасно рада!
В маленькой церкви, у сияющего позолотой алтаря стояли только новобрачные и их свидетели. Обвенчавшись и получив благословение священника, Николя и Габриэль вышли на ступени храма и начали прощаться. Он обнял свою жену и нежно поцеловал ее, а затем дружески похлопал Гастона по плечу.
— Береги мою жену так, как ты делал это прежде.
— Все будет в порядке, капитан. Вы можете полностью положиться на меня, — с легким сердцем обещал ему Гастон. Теперь, когда он вновь встретил Габриэль, он почти забыл свою жену, и вовсе не из-за жестокосердия — Гастон по-своему любил Жанну, но очарование Габриэль было столь велико, что он не мог не поддаться ему с прежней силой.
Эскадрон выехал из города через два часа под звуки марша духового оркестра. Вслед за колонной егерей ехали повозки обоза, скакали запасные лошади, шла пестрая толпа женщин и детей. Габриэль и Гастон старались держаться поодаль от этого шума и гама.
На марше от Лиона до бельгийской границы эскадрон останавливался на ночлег вблизи деревень, разбивая лагеря. Габриэль каждый раз удавалось снять комнату в сельской гостинице или крестьянском доме, куда к ней на ночь приходил Николя. Они проводили ночь, предаваясь любовным утехам и отрывая время от сна, прошлое все еще тяготило их обоих, а будущее было таким неопределенным, что они не хотели даже говорить о нем, строить какие-то планы, стараясь жить только настоящим — теми счастливыми моментами, когда они были вместе.
Семнадцатого июня, уже на бельгийской земле, Габриэль видела, как Император приветствовал прибывший эскадрон Николя. Наполеон гарцевал на белой кобыле вдоль рядов своего славного войска, одерживавшего одну победу за другой. Уже был взят Шарльруа, одержана победа при Линьи, когда была обращена в бегство прусская армия, а британцам пришлось было отступить. По дороге из Линьи французскую армию, находящуюся на марше, настигла гроза, сильный ливень обрушился на солдат, вымокших до нитки, но ничто не могло сломить боевой дух воинов, восхищенных тем, что Император вновь доказал свою непобедимость. Назавтра должна была состояться грандиозная битва с британцами, занявшими боевые позиции у местечка Мон Сен-Жан неподалеку от деревни Ватерлоо. Неприятельским войском командовал Веллингтон.