Титов от страха выпучил глаза, он не думал, что ситуация настолько опасна.
— Александр Михайлович! — окликнул его Васильев. — Мы тут. Все будет хорошо. Идите к себе, там наверняка люди.
— Да-да… — пробормотал Титов и, кряхтя, как тяжело больной, ушел.
— Очень интересно. Спасибо, обрадовал! — усмехнулся Васильев. Он поднялся и стал ходить из угла в угол по кабинету. — И?
— К обеду еще пару дырок посмотрим. Водолазов запускать?
— А ты как скажешь? — Альберт Алексеевич остановился, сверху в упор глядя на него. — Давай сделаем, как ты скажешь!
— Зачем шутите?.. — Туровский обиделся. Он решил, что Васильев издевается над ним. Или действительно растерян? «Или я чего-то не знаю, не понимаю?» И Валерий трудно ответил. — Я думаю — н-нужно.
— А если оторвет человека… унесет течением под ледяную гору, под плотину? — Альберт Алексеевич приблизился совсем вплотную, и на Валерия дохнуло запахом кофе, кислого пота. — Что скажешь?
— Добровольцев надо. Я сам пойду. Судьба ГЭС решается.
Васильев помолчал и, подойдя к столу, глянул косо.
— Только не надо красиво: «я сам»… Что особенного? Затопим, погубим… Придут другие и достроят! Ну, ладно, извини. — Он положил руку на телефонную трубку.
— Расход воды? — неожиданно спросил начальник стройки.
— Как обычно зимой — триста кубов в секунду…
— Да-да. А уровень растет. — Васильев долго молчал. — Знаешь, Валерий. Смотрю в эту реченьку, как кролик в глаза удава. И думать ни о чем не могу. У тебя есть дома чай?
— Да, конечно, — обрадовался Валерий. Их дружба, судя по всему, устояла… — Индийский, принести?
— Вечером сам загляну… — пообещал Альберт Алексеевич.
Вот это да! Сам обещается навестить. Один раз он в гостях у Валерия был — на новоселье. Надо срочно позвонить девчонкам из Стройлаборатории, которым поручается встречать с цветами важных гостей из Москвы. Их в шутку зовут гейшами, а злые языки и подстилками, но это несправедливо — они всего лишь подают на стол и украшают общество улыбкой и молчанием.
— Стоп! — вспомнил Васильев. — Позови ко мне кого-нибудь из этих позорников-солдат. И помни — за митинг отвечаешь ты! — Васильев протянул руку и сжал руку Валерия очень больно, как клешней. — Утром был в котловане… не стал тебе мешать… Между прочим, почему кабель не убран? И что за идиот бетон вывалил прямо на дорогу? Почему в яме вода? Качайте! Ну, я на штабе дам вам дрозда! — И он раскрыл толстую папку с телефонограммами.
Туровский выбежал на улицу. «Он болен, болен, — крутилось в голове. — Творится что-то малопонятное, страшное. Нельзя его подводить».
Странное дело — а в штабе скромно сидел и поджидал его старик Титов.
— Ну, как? — Александр Михайлович кивнул на красный телефонный аппарат. — Дрожит голос-то?
Валерий напрягся, ничего не ответил. Но, чтобы лучше понять мысли главного инженера, кивнул. К его удивлению, здесь Титов вовсе не выглядел больным.
— А где же твоя гордость, Алик? — усмехнулся Титов. — Как тут летом распоряжался! Московская штучка! Номенклатура! А теперь попляшет, ага? Урок ему!.. Ты помнишь, Валера, говорил я ему осенью: пристегивайся к моей идее… подпишем акт о защите котлована от ледохода, подмахнем, как соавторы… Ежели что, будет у тебя, Альберт, прицепка к гидростроителям. Мол, тоже не лыком шит, не просто пешка, которую бросают с завода на колхозы… а что-то в ГЭСах чирикаю! Не захотел. Гордость человека подвела, — подмигнул Титов. — Гордость, Валера.
Туровский грустно вздохнул. Что верно, то верно — гордый Васильев.
— Думаете, снимут?
— Снимут — не снимут… А то, что он сматывает удочки, мне доподлинно известно, — Александр Михайлович приложил палец к губам, потом этим же пальцем перекрестился. — Один знающий человек сказал. Только не вверх теперь пойдет — вниз загремит. С таким настроением победители не возвращаются, — продолжал Титов, удобно устроясь на стуле, раскинув коленки, — на такой должности — и так раскиселиваться?! Запомни, самое большое месяц — и у нас будет новый начальник. Может, даже он сидит сейчас где-то здесь, — Титов с улыбкой посмотрел в упор на Валерия. — Что скажет комсомол?
— Партия прикажет — комсомол ответит «есть»… — печально улыбнулся Валерий.
— Опыта нашим людям не занимать. — Александр Михайлович, улыбаясь, перемотал шарф на горле.
Что правда, то правда, главный инженер проходил практику в Красноярке в знаменитом шестьдесят восьмом году, когда случилось невиданное половодье — и уже готовы были взорвать плотину, чтобы не случилось беды. Но люди одолели стихию. Титов был тогда заместителем Брыкина.