ВАСЬКЕ- ВАМПИРУ, ЧЕРЕПКОВУ.
СМОТРИ, ГАД! ЗЕМЛЯ КРУГЛАЯ И МАЛЕНЬКАЯ. ЛУЧШЕ УЕЗЖАЙ С ДИССИДЕНТАМИ, ХОТЯ МЫ ТЕБЯ И В ЧИЛИ НАЙДЕМ!
Теперь вернемся к судьбе Климова Ивана Петровича. Вернем ненадолго тот вечер, когда Климов увидел вблизи начальника стройки.
Альберт Алексеевич, выходя из клуба, не мог слышать, конечно, всего разговора, который там произошел после того, как парень в красной куртке сказал, что это был сам Васильев.
Хрустов, Серега, Леха и Борис действительно не узнали Васильева. А Климов его не однажды видел, запомнил.
— Купил я его! — мрачно усмехнулся он. — Стоит, радуется, думает — неузнанный. Тоже мине — царь в нищей робе, у народа правду пытает. Держи ее, правду, да не падай! Я эти штучки начальников еще с ночного горшка, с тюремных яслей знаю!
— А я лопу-ух, — протянул Леха-пропеллер, растерянно смеясь. Хрустов ломал пальцы.
— Ты-то что?.. Вот я! залетел так залетел! Я с ним еще на вокзале сцепился… — и Лева обиженно накинулся на парня в красной куртке. — Что ж ты мне, гад, фраер, Спиноза, там не намекнул?!
— Думал, ты с ним знаком… кореша.
Хрустов помахал, как крылышком, ладонью возле виска: мол, дурак! А Климов снисходительно посмотрел на него.
— Чего мшишься?.. — Он прикурил, стряхнул соринки с бороды. Красноватые его веки моргали. — Вот меня он теперь… башкой… только не туда, куда просился.
— Не дрейфь, дядь Вань! — шутливо перекрестившись, отозвался Серега Никонов. — Он грустный, как попка… долго не протянет…
Парни вышли на улицу, и неожиданно вновь наткнулись на начальника стройки. Оказывается, он вернулся за ними. Он приглашает их в гости…
«Давай-давай, услаждай нам слух, лей мед, сыпь изюм, — думал устало Климов, поднимаясь позади всех в квартиру Васильева. — Этакая блажь временами находит на вас, начальники. Когда совесть ест, или когда своих боитесь, а поговорить хочется».
Квартира у Васильева оказалась пустынной и очень холодной, хотя и горели на полу два рефлектора. Хозяин усадил гостей с мороза на казенные стулья с высокими спинками, сам сбросил шубу, остался в тонком деловом костюме при галстуке и зашагал по комнатам, уходя и возвращаясь, неся чашки и рюмки, предварительно подув в них, «кирпич» хлеба и кусок розового, как саянский мрамор, сала.
Как ни странно, Васильев оказался, во всяком случае, по первому впечатлению, необычным начальником. Он сам подливал рабочим крепкий, как вакса, чай, поил водкой из бутылки с иностранной этикеткой и сам выпил. А говорил он больше с Левкой.
— Ругать ты здорово умеешь, — смеялся Васильев. — У тебя язык из иголок сплетён. А вот хочешь быть созидателем?
Хрустов значительно поднял брови, но начальник перебил его:
— И когда построим ГЭС, кем думаешь быть?
«О чем он?! — недоумевал Климов. — Стройка под угрозой…»
— Не знаю, — важно пробасил Хрустов. — Может, самодеятельностью руководить буду… или нет, регистрировать браки. — Все захохотали. — Шучу! Может, и не доживу… сгорю, как свечка. — Он театрально тряхнул головой.
Васильев насмешливо-ласково смотрел на паренька с прозрачной бородкой.
— А вот представь — закончишь институт, и мы тебя выдвинем мэром нашего молодого города. Твои первые планы? ГЭС дает ток, всеобщее ликование, молодые ребята и девушки вокруг. Что дальше строить? Какие мероприятия организовывать?
— Канатную дорогу, — буркнул Хрустов. И сам покраснел.
— Прекрасно! — восхитился Васильев и положил руку ему на плечо. Угрюмый Климов не мог понять, шутит начальник или просто заставил себя забыть о тревожных новостях уходящего дня. — Фуникулер — это дело!
— Люди будут плыть над городом, возноситься на скалы, — фантазировал Хрустов. — А внизу — плавательный бассейн…
— С синеватой водой, для красоты можно подкрасить, — смеялся Васильев. — Купоросом! Так на юге делают, я видел в Италии!
— Купоросом! — заливался счастливым смехом, хрюкая в нос, Хрустов. — А еще можно — зоопарк. И библиотеку фантастики, единственную в мире. Чтобы только фантастика!
— Братья Стругацкие! — замахал руками Леха-пропеллер, которому не давал раскрыть рта Хрустов. — Братья Вайнеры!
— Вайнеры — детективщики! — отрезал Хрустов. — Библиотека детективной литературы будет организована на Мраморном заводе. Если я буду мэром, они тоже будут относиться ко мне? Директором библиотеки назначу Ивана Петровича! Вся милиция будет уважать.