Васильев вспоминал рассказ Ага Керимова о том, как на первой буровой, кроме грязи и газа, ничего не оказалось. Как тогда зашевелились враги! Они пользовались каждой неудачей, разжигали недовольство среди отсталых рабочих. Они делали все, чтобы сорвать работы в бухте. Но не сдавался Киров. Он был уверен, что в бухте есть нефть, и тогда же приказал заложить еще несколько буровых. Он верил... Фонтаном вырвалась нефть из сухого дна, с героическим упорством отобранного у моря. Человек победил!
Об этом сейчас думал инженер Васильев. Пример Кирова стоял перед глазами. Разве ему было легко? Разве он опускал руки перед неудачами?..
Не может сдаться и Васильев. Он тысячу раз пройдет по дну только затем, чтобы в тысяча первый найти в далеких глубинах то золото, которое когда-то, впервые в мире, достал из морских недр большой и простой человек!..
Послышался протяжный и назойливый сигнал из репродуктора. Конструктор, как бы опомнившись, встряхнул головой и нажал кнопку. На экране показалось лицо Гасанова.
- Понимаешь меня, Александр Петрович, дело не очень хорошее, взволнованно сказал он. - Я сейчас говорил с Агаевым. Он считает, что надо кончать испытания, там ничего нет. Неправда, я знаю - есть! Я почти на пятьдесят метров опускался. Я своими глазами видел нефтеносные пески, видел выходы газов... Надо дальше искать! Хочешь, я с тобой пойду?
- Спасибо, спасибо! - проговорил растроганный Васильев. - Я рад тебя видеть рядом... Но мы очень далеко. Тебе сейчас не добраться до нас... Потом... аппарат все-таки не видит нефтяных пластов...
- Он слепой, твой аппарат! - раздраженно крикнул Гасанов. - Я уже говорил Саиде. Брось его к черту и попробуй смотреть своими глазами. Ты знаешь, как выглядят нефтеносные пески? Сам смотри!.. Нет, ты не увидишь... - Он досадливо поморщился. - Надо хорошо знать дно, чтобы различать их. Я предлагал взять специалиста-геолога, да нет, вы на технику понадеялись!.. Саиду не всегда надо слушать... Как хочешь, Александр, я все-таки тебя найду.
Конструктор подводного танка быстро встал и, словно на что-то решившись, хлопнул ладонью по столу. На самом деле, почему он так верит аппарату ультразвуковой разведки? А вдруг, действительно, Гасанов прав? Слепым может быть аппарат на таких глубинах. Его в этих условиях никогда не испытывали.
- Слушай, слушай, Гасанов! - закричал он в микрофон. - Со мной Нури, он часто спускался с аппаратами и знает морское дно. Признаки нефти ему известны. Попробуем... Мы, наверно, еще не успели выбраться с глубоких мест.
- Скорее, дорогой, скорее!.. Позови Нури, я ему все как следует объясню.
Васильев пошел к двери и по пути взглянул на показания прибора глубины. Может быть, еще есть сто метров?.. Что такое?
Он в изумлении остановился перед прибором. Стрелка застыла на цифре "300". Как это могло случиться? На обратном пути морское дно должно постепенно повышаться...
Неужели потерян курс?
x x x
Торопливо вбежал Васильев в комнату с зеркальным окном. В черной воде он увидел длинный светящийся конус лучей прожектора. Навстречу ему медленно полз песчаный холм. Подводный дом двигался.
Застучали каблуки по железной лестнице: Васильев взбежал по ней не переводя дыхания.
В штурманской рубке - полумрак. Свет проникал только из иллюминатора.
Недалеко от аппарата ультразвуковой разведки, с которым сейчас возились Саида и Синицкий, была пристроена широкая доска, вроде крышки от стола. На ней лежали, вытянув ноги, Нури и старый мастер Ага Керимов. Прильнув к стеклу, они рассматривали движущуюся поверхность морского дна.
Опанасенко стоял рядом, следя за глубиномером.
- Саида! - тихо позвал Васильев свою помощницу.
Она встрепенулась, оставила Синицкого у прибора и неслышно подбежала к начальнику.
- Что все это значит? - сурово спросил Васильев, указывая на Керимова и Нури.
- Они хотят попробовать без нашего прибора, - сказала, несколько смутившись, Саида, - просто на глаз: может быть, заметят просачивание... Нури не верит, что здесь ничего нет. Да и Керимов тоже... Говорят, что надо бурить... Но, Александр Петрович, аппарат должен нормально работать! - заглядывая ему в лицо, настаивала Саида. - Как я могу ему не верить? Вот и Синицкий то же говорит. Он еще раз решил измерить усиление.
- Приказано было возвращаться, - сказал Васильев, скрывая под внешней суровостью радостную взволнованность и нетерпение, - а вы спускаетесь еще глубже... - Он бросил взгляд на прибор глубины.
- Да нет же, Александр Петрович! - возразила Саида. - Мы идем обратно, как приказано, только... - она посмотрела на компас, - другой дорогой, южнее.
- Здесь надо бурить! - Нури вдруг вскочил со своего места и что-то по-азербайджански спросил у Керимова.
Тот утвердительно кивнул головой.
Нури подбежал к Саиде и, не замечая Васильева, скрытого полумраком рубки, быстро заговорил:
- Скажи, скажи ему: надо пробовать! Здесь нефть!
- Не горячись, Нури, - перебил его Васильев, выходя на свет. Идем к телефону, там тебя ждут...
На экране видеотелефона отражалось лицо Гасанова. Он прислушивался к звуку шагов.
Нури, волнуясь, подошел к аппарату:
- Я здесь, Ибрагим Аббасович.
- Вот какое дело, Нури, - обратился к нему Гасанов. - Ты бывал в разведке, наверное замечал выходы песчаника. Сейчас ты их видел?
- Нашел... Думаю, что здесь должна быть настоящая "антиклиналь".
- Уверен, что пласты изогнуты дугой?
- Есть предположение. Надо, хотя бы примерно, составить профиль и...
- Александр Петрович, - сказал, оживившись, Гасанов, - мы сейчас кое-что подсчитаем...
Вбежала Саида. Она задыхалась от волнения и никак не могла убрать с лица рассыпавшиеся волосы.
- Что там? - быстро спросил Васильев.
- Нашли... Скорее! - почти закричала Саида и, бессильно опустившись в кресло, тихо добавила: - Аппарат работает.
Видимо, ей дорого далось это волнение за честь своего дела, своих аппаратов...
- Саида! - позвал репродуктор.
Но она не слышала его голоса и несвязно бормотала:
- Синицкий сделал переключения в аппарате, поднял напряжение... увеличил усиление почти в два раза, так как надо было принимать отражение от самых глубоких пластов. Оказывается, нефть там... Кто же мог предположить? Мы искали ее ближе.