Если бы взглядом можно было убивать, хам уже валялся бы на полу бездыханным телом. А так я лишь разворачиваюсь к нему спиной и на все еще подрагивающих от испуга ногах иду разгребать то, что наворотили дорогие моему сердцу и кошельку клиенты.
Дорогие в буквальном смысле, потому что стрясти компенсацию я собираюсь со всех причастных по полной программе.
Папа бы мной гордился.
14
Лиам
В свою каюту Лиам вернулся во взвинченном состоянии. Вот как сосредоточиться на расследовании, если приходится то и дело вытаскивать эту блондинку из задницы, в которую она сама себя загоняет?!
– Ни мозгов, ни инстинкта самосохранения! – выплеснул он кипящие эмоции. – Блондинка на всю голову!
О том, что у его эмоционального выступления был зритель, он узнал только когда Эрик приподнялся на своей койке и уточнил:
– Кого это ты с такой любовью вспоминаешь?
Лиам прикусил язык, но было поздно, нергит с влажными после душа волосами уже уселся поудобнее и приготовился внимать. Досадуя на себя, что так непозволительно расслабился, он все же ответил, и получил закономерную реакцию.
– Мне кажется, ты к ней несправедлив, – осторожно заметил Эрик. – Соня грамотный специалист и неплохой начальник. У нее ни с кем нет конфликтов, кроме тебя.
Лиам выдохнул, сцеживая раздражение. Нергит, который за прошедшие дни стал, конечно, не другом, но вполне приятелем, несомненно, прав. Он ведет себя непрофессионально. Смешивает личное с работой, и от того не может подвинуться в задании ни на микрометр.
– Она… Напоминает мне кое-кого. Того, кто доставил мне довольно серьезные неприятности.
Себя саму семилетней давности.
Эрик только вздохнул и покачал головой.
– Ну ты же понимаешь, что это нелогично? Внешнее сходство даже с самым неприятным человеком не повод к такой предвзятости. Хотя… – он вдруг задумался, а затем расплылся в лукавой улыбке. – Продолжай. На твоем фоне я выгляжу еще лучше.
– Что?!
– А разве нет? Ты ей хамишь, нарываешься на неприятности, раздражаешь, а рядом я – героический спаситель, милый и чертовски обаятельный. – Нергит белозубо улыбнулся, а Лиам вдруг ощутил совершенно иррациональное желание по этим зубам врезать.
И не только потому, что его собирались использовать в охмурении их собственного начальника.
– Значит, решил приударить за миз менеджером?
– А почему нет? – Эрик пожал плечами. – Она красотка и умница, круиз скоро закончится, и препятствий в виде деловых отношений уже не будет.
“Ты даже не представляешь, какие между вами стоят препятствия”.
И дело даже не в том, что она не просто красотка и умница, а избалованная девчонка, из-за каприза которой его отправили на верную смерть. Он, в конце концов, выжил, да и за столько лет девочка могла подрасти и поумнеть.
Соня Белозерова. Почему Соня?..
София Чон, дочь главы Белого крыла Пхенга, одного из самых могущественных людей Империи, вот кем она была семь лет назад.
Тогда, семь лет назад, Виктор Чон не посчитал несколько подряд покушений поводом отменить праздник в честь совершеннолетия дочери. Всего лишь усилил охрану, как явно – с помощью особого отряда чернокрылых, среди которых был и Лиам – так и агентов, замаскированных под официантов и гостей. В тот день для нее была арендована одна из самых дорогих гостиниц Шен-Ло, столицы Империи, и весь персонал временно заменили проверенными людьми.
Ничто не должно испортить праздник его золотой девочке, маленькой принцессе Белого крыла.
Лиам помнил ее, тонкую, воздушную, похожую на фигурку из фарфора – поставить на полку и любоваться. Модное платье, необычайно ей шедшее, высокую прическу, что открывала изящную шею. Да, он успевал любоваться – а кто бы на его месте удержался? – и следить за периметром.
Вот в чем-чем, а в непрофессионализме детей Ц-189, планеты-полигона, планеты-лаборатории обвинить не мог никто.
Она идеально вписывалась в окружение, сверкала среди роскоши, что буквально кричала о богатстве и власти. Драгоценный бриллиант в обрамлении более мелких камней. Даже средний сын Императора почтил своим присутствием праздник, подтвердив значимость Виктора Чона для Империи.
Но конца праздника она тогда все же не дождалась. Бросила вскользь, что устала, и велела случайному чернокрылому проводить ее до номера. Тем случайным стал он, Лиам, носивший тогда другое имя, забывшееся в череде прочих.
Он шел, как полагается, за ее плечом, охраняя покой маленькой принцессы. Бросал тайком взгляды, отмечая напряженные плечи, неровную торопливую походку, и лениво гадая, что же расстроило блистательную именинницу. Новые туфли натерли? Поклонники недостаточно восхищались ее красотой?