– Ангел, – Эван удивленно моргал глазами. – Наверное, они убили нас и мы уже на небесах.
Девушка сильнее сжала плечо дона Яго:
– Милорд, пожалуйста.
– Ну, хватит! – резко сказал секретарь, сбрасывая ее руку с такой силой, что девушка, пошатнувшись, едва не упала на одного из солдат. – Я не буду выслушивать твое жалкое нытье, маленькая бледнолицая сучка.
Эван стремительно подскочил к дону Яго, опрокинул его на палубу и сел на испанца верхом, сжимая его обрамленное крахмальным воротником горло руками. Он даже не успел осознать, что делает.
– Это что, образец испанской чести? – гневно спросил он, видя, как лицо его противника наливается кровью. – Так вот как испанцы обращаются с детьми?
Ответа на свой вопрос Эван не получил, ибо солдаты, оправившись от шока, оттащили его от дона Яго. Секретарь с трудом поднялся на ноги.
– Убейте его! – прохрипел он. – Убейте его немедленно! Этот негодяй напал на меня!
Эван вырвался из рук его пленителей. Весь его гнев быстро улетучился.
– Не волнуйтесь, милорд. Вы будете жить, чтобы оскорблять женщин, но других…
По правде говоря, он был удивлен, даже ошеломлен своим поступком также, как и все остальные. Эван не понимал, что заставило его совершить столь стремительное и глупое нападение. Но в девушке было столько чистоты и невинности, что молодой человек, имеющий понятие о чести, не мог по-иному отреагировать на оскорбление, нанесенное ей испанцем.
– Они прибыли сюда под флагом перемирия, – сказала девушка, и на лице ее, несмотря на веснушки, бледность стала еще заметней. – И их безопасность для вас – долг чести.
На мгновение в глазах секретаря сверкнула ненависть, но тут же исчезла и сменилась выражением неодобрения.
– Я отведу вас к наместнику, – он не скрывал своего нежелания делать это.
– Пресвятой Господь, – шепотом заговорил Дрейк, когда они вслед за секретарем шли в расположенную в кормовой части судна каюту наместника. – С чего это ты едва не задушил этого ублюдка?
– Мне не понравилось, как он разговаривал с девушкой.
– Ну, знаешь, ты выбрал не совсем подходящий момент для проявления рыцарских чувств.
– Он ведет нас к наместнику. Может быть, я его напугал, и он решил удовлетворить нашу просьбу.
Они вошли в роскошную каюту. Наместник короля в Новой Испании сидел за большим резным столом. Сначала Эван не мог разглядеть его лица, был виден только силуэт его тщательно подстриженной головы, круглый жесткий воротник, да непомерно утрированные из-за костюма плечи. Когда глаза привыкли к тусклому освещению, Эван поклонился. От взгляда черных глаз наместника кровь застыла у него в жилах.
– Значит, – сказал дон Мартин, – вот кого еретики присылают в качестве послов?
Эван старался не показывать своего страха перед ледяным презрением наместника.
– Я всего лишь скромный посланник, милорд.
Он поспешно представил себя и Дрейка.
– Зачем вы прибыли сюда?
– Джон Хокинз, капитан нашей флотилии, приветствует вас.
Произнося заготовленную речь, Эван видел, как советники наместника придвинулись ближе к столу. Эван не спускал глаз с дона Мартина. У него было чувство, будто он смотрит на змею – у наместника был такой же гипнотически притягивающий, но смертельно опасный взгляд.
– При всем уважении к вашему превосходительству, – Эван заставил себя продолжать, – вам придется выполнить ряд условий, прежде чем наш капитан позволит вам войти в порт Сан-Хуан.
– Условия!
Дон Мартин сидел неподвижно, но его глаза метали молнии и голос звучал подобно раскатам грома.
– Я прибыл сюда как верховный представитель Новой Испании с флотом и огромной военной силой, а вы смеете говорить мне о каких-то условиях? И преграждать путь?
– Сэр, единственное, чего хочет наш капитан, – это сохранить мир и дать небольшой отдых своим людям.
– Что происходит? – поинтересовался Дрейк.
Эван вкратце пересказал ему разговор. Дрейк погладил рыжую бороду.
– Не могу винить его за то, что он оскорбился. В конце концов, этот бедняга проделал такой длинный путь, а увидел английскую эскадру у ворот своего королевства. Естественно, что этому напомаженному ублюдку такой поворот дела не понравился.
– Будьте любезны, следите за своими выражениями, – произнес на чистейшем английском языке один из сидевших за столом мужчин.
Дрейк и Эван удивленно посмотрели на говорившего. Эван сразу же решил, что это отец девушки, за которую он вступился – такое же царственное выражение лица и те же светло-серые глаза. Он был уже немолод, но все еще красив. Его кожа и белки глаз имели желтоватый оттенок, что свидетельствовало не об одном приступе тропической лихорадки.
– Дон Мартин не говорит по-английски, – объяснил он посланцам, – но если вы будете продолжать оскорблять его, боюсь, мне придется посоветовать ему выгнать вас немедленно.
Краска разлилась по лицу Дрейка, окрасив его до кончиков ушей.
– Говорите на языке короля, дон Филипп! – потребовал дон Яго, стукнув ногой по полу.
Эван откашлялся и снова обратился к наместнику на испанском:
– Сэр, возвращаясь к нашим условиям, мы просим только…
– Никаких условий! – взорвался дон Мартин. – Я наместник короля! У меня тысяча людей, и я войду в свой собственный порт тогда, когда захочу.
Эван почувствовал, как его охватывает гнев, опасный для благополучного завершения их предприятия.
– Милорд, мы представляем Ее Величество королеву, и капитан Хокинз – тоже наместник королевы. У нас достаточно пороха, и мы хорошо умеем стрелять, так что испанским солдатам есть о чем подумать.
Такая самонадеянность поразила испанцев. Дон Филипп обменялся взглядом со своим соседом – мужчиной с длинными черными волосами, сидевшим на стуле как-то неловко.
– Господи, Эван, – зашептал Дрейк. – Что ты сказал?
– По-моему, я только что пригрозил сражением.
– Отличная работа, – криво усмехнувшись, пробормотал Дрейк.
Первым взял себя в руки наместник.
– Корсар с чувством собственного достоинства, – заговорил он. – Очень необычно. Молодой человек может передать своему капитану, что мы заключим с вами договор.
Эвану можно было порадоваться уступке. Но наместник улыбнулся холодной уверенной улыбкой дуэлянта, готового нанести последний смертельный удар.
– Просто удивительно, – заявил Дрейк, прижимая к груди договор и письма, когда они плыли обратно, к своим кораблям. – Мы заключили удачное соглашение с этими коварными хитрецами.
– Ты думаешь? – Эван вспомнил загадочную улыбку наместника. – А я сомневаюсь.
– Да что тут сомневаться, – Дрейк похлопал по документам. – Здесь все, чего мы хотели. Нам позволяют починить корабли и закупить провиант. А мы сохраняем контроль над островом в качестве гарантии нашей безопасности. Ни один вооруженный испанец не высадится на острове. К тому же мы обмениваемся десятью заложниками, – удовлетворенно улыбнувшись, он откинулся на борт шлюпки. – Для флотилии из десяти ней справных кораблей мы заключили неплохую сделку!
В эту ночь Эван спал очень плохо, постоянно ворочаясь в своей подвесной койке и просыпаясь от каждого скрипа дерева. В предрассветных сумерках он оставил тщетные попытки уснуть и вышел на палубу.
Обе флотилии стояли на якоре. Испанские и английские корабли отделены были друг от друга не более чем двадцатью ярдами.[7] Спокойная вода имела темный, непроницаемый оттенок чернил. Эван вскинул голову: где-то между материком и островом послышался всплеск.
«Это, должно быть, рыба», – успокоил он себя. Но звук повторился, за ним послышался знакомый скрип уключин и приглушенные голоса.
Эван перегнулся через перила, вглядываясь в темноту, пока не заболели глаза. Неясная тень скользнула по волнам в направлении испанского флагмана. Вдруг тень обрела отчетливые очертания, и подозрения Эвана стали твердой уверенностью. Охваченный тревогой, он поспешил к капитану Хокинзу.