– Тогда мы союзники. Солдаты уже прибыли?
– Еще нет, – ответил Рико. – Но прибудут.
– Нужно торопиться, Фрэнсис, – нетерпеливо сказал Эван. – Давай отправлять баркасы, и побыстрее.
В водянистом свете почти полной луны англичане на баркасах вошли в бухту Номбре-де-Диоса, но подход к берегу закрывал испанский корабль, казавшийся на фоне ночного неба совершенно черным. С его борта спустили шлюпку, и команда принялась неистово грести к берегу.
Эван не стал ждать команды Дрейка.
– На весла, в погоню, – приказал он своим людям.
Его лодка рванулась вперед, преградила путь испанцам и прижала их к берегу. Вскоре подоспели и другие баркасы.
Захватить экипаж шлюпки оказалось до смешного просто. С мрачным удовлетворением Эван наблюдал, как его люди связывали испанцев, чтобы те не добрались до Номбре-де-Диоса и не подняли тревогу.
Легкая победа ободрила людей, озабоченных предупреждением Рико о подкреплении.
– Отличная работа, ребята, – Дрейк широко развел руками, как бы желая обнять всех, и кивнул головой в сторону земляных укреплений, возвышающихся к востоку от города. – А теперь к пушечной батарее.
Произошла очередная бескровная победа. Они обнаружили там одного-единственного часового. Как только он увидел вооруженных до зубов англичан, он сразу сдался.
– Возьмем все пушки, – приказал Дрейк, указывая на шесть тяжелых орудий. – Снимите стволы и доставьте их на баркасы.
Жадность Дрейка была его первой ошибкой в ту ночь. Пока его люди занимались пушками, часовой сумел освободиться и во всю прыть помчался в город, крича так громко, как только позволяли ему легкие.
Через минуту в церкви зазвонил колокол и забили барабаны, поднимая горожан с постелей и оповещая город о нападении.
Ругаясь и отдавая короткие приказы, Дрейк разделил своих людей на два отряда.
– Джон! – позвал он брата. – Возьми Оксенхема и начинайте атаку на дальнем конце города.
– Слушаюсь, сэр.
– Подожгите стрелы и прикажите трубачам играть как можно громче. Чем больший переполох вы поднимете, тем лучше.
Глаза Дрейка горели возбуждением, когда он повернулся к Эвану:
– Оставайся с главным отрядом, пока мы не дойдем до площади. Потом ступай и…
– Я знаю, что должен делать, Фрэнсис, – оборвал его Эван.
Уже много раз он все проигрывал в своем воображении. Его заданием было в одиночку захватить принцессу Тюдор.
Годы ожидания и тщательного планирования придали решимости морским разбойникам Англии. Они обрушились на город, как ураган: гудели трубы, били барабаны, полыхали факелы, раздавались боевые выкрики.
Перед ними была главная площадь: широкое, пустынное пространство, залитое лунным светом. Дрейк обернулся к трубачу, двенадцатилетнему парнишке.
– Сердце города! – закричал он. – Труби атаку, мой юный друг! Первым мы возьмем дом губернатора.
Мальчик поднял трубу, Но, не успев взять и двух нот, уже лежал мертвый: пуля мушкета разорвала ему грудь.
– Проклятие! – запрокинув голову, закричал Дрейк небесам.
По его лицу текли слезы. Он даже не пригнулся, когда из дальнего угла раздался очередной залп мушкетного огня.
– Фрэнсис, в укрытие! – закричал Эван, хватая его за рукав.
Дентон поднял тело сраженного паренька и поспешил спрятаться за ближайшим домом.
– Нет! – прорычал Дрейк, пытаясь вырваться из клещей Эвана. – Пусть, трусы, сами покажутся!
Его гневный крик утонул в грохоте третьего залпа. Дрейк споткнулся и, застонав, всей тяжестью навалился на Эвана.
Ругаясь, тот оттащил Фрэнсиса за угол какой-то лавки. Едва тьма успела поглотить их, как на площади показался отряд испанских солдат.
– Ты ранен, – прошептал Эван.
– Нет.
Дрейк разорвал кушак и начал перевязывать ногу. Новый разрыв мушкетного огня на мгновение осветил его лицо. Щеки его побледнели, а со лба стекали крупные капли пота.
– Черт возьми, Фрэнсис, не будь таким упрямым, – прошептал Эван, – отправляйся в безопасное место, пока я не выполню задание.
– Эван, по-моему, ты не расслышал, что я сказал, – проговорил Дрейк, тщательно выговаривая каждое слово, как пьяный, которого не слушается язык. – Я не ранен, – голос его принял угрожающее звучание. Он схватил Эвана за рубашку и притянул к себе. Кэроу ощутил запах пота и крови. – Бог свидетель, если ты посмеешь сказать что-нибудь моим людям, я перережу тебе глотку.
Эван взглянул на руки Дрейка, железными клещами впившиеся ему в ворот рубахи. Он ни секунды не сомневался, что Дрейк выполнит свое обещание. Сейчас, в этот напряженный момент, когда они сидели рядом нос к носу, их дружба имела такое же значение, как пыль под ногами.
Фрэнсис отпустил Эвана. Тот поднялся, чтобы уйти. Кровавая распря изменила и закалила их.
– Куда ты? – грозно спросил Дрейк.
– Пока ты будешь перевязывать якобы несуществующую рану, я собираюсь организовать людей и угостить этих ублюдков лучшей старинной уэльской закуской.
– Какой еще закуской?
– Градом стрел.
Бремя командования перекочевало на плечи Эвана, Он привел главный отряд к самому большому зданию на площади, которого битва еще не коснулась. Держась в тени, они с уверенностью, какую придавало им умение, полученное в результате многочасовой муштры, зарядили длинные луки. По команде Эвана стрелы, как рой пчел, выпустили свои жала в неприятеля. Со стороны противника послышались пронзительные вопли. Следующие три залпа окончательно очистили площадь от испанцев.
С окраины города доносились слабые отзвуки боя: крики и выстрелы. Они с тревогой отзывались в душе каждого солдата. Брат Дрейка и Оксенхем приняли сражение у Панамских ворот.
– К дому губернатора, – прорычал Фрэнсис.
Дрейк снова был на ногах и даже не хромал.