Сопровождая свое отплытие радостным хохотом, счастливые разбойники покидали бухту. Пленникам Дрейк разрешил взять лодки и баркасы и грести к берегу. Пока они смотрели, как разъяренная команда отчаливала, появился Дентон с мятым письмом в руке.
– Адмирал Дрейк! Взгляните! Мы захватили его на одном из тех парусников.
Дрейк передал депешу Эвану, которому было достаточно только одного взгляда на бумагу, чтобы расхохотаться.
– Что там? – спросил Дрейк.
«В Номбре-де-Диос побывал El Draguez, – начал читать Эван, – и захватил город. Если бы не благословенная пуля, ранившая корсара, город был бы предан разграблению. Милостиво просим вас подготовиться к встрече с пиратами подобающим образом».
Его смех был подхвачен целым хором голосов, и тишина ночи еще долго нарушалась безудержным весельем моряков. К тому времени, когда испанцы сумели наладить надлежащую оборону, разбойники были уже далеко.
Энни невольно восхищалась находчивостью Дрейка. В поисках места, где его немногочисленная команда могла бы хорошо отдохнуть, он провел следующие несколько недель. Наконец на одном из островов, недалеко от побережья перешейка, был найден укромный уголок для тайной стоянки, а люди Фрэнсиса быстро выстроили деревянный форт. Обеспеченная провизией с похищенного судна, маленькая команда обосновалась, как казалось, надолго.
Эван сидел и наблюдал за кипящей в чане сосновой смолой.
– Мне скучно, – заявила Энни, подходя к нему. – Я думала, быть в плену у пиратов гораздо интереснее, или хотя бы страшно. Те две книги, которые здесь есть, я уже прочитала. И исходила остров вдоль и поперек. Мне ужасно скучно.
Эван бросил на нее мрачный взгляд. Энни отчаянно захотелось, чтобы он был менее хорош собой и чтобы в его глазах не светилось столько загадочных тайн.
– Развлекать вас не входило в наши планы, – сказал он, помешивая смолу.
– А что же в них входило? – в сотый раз спросила девушка. – Почему вы не скажете мне?
– Мой ответ развеет вашу скуку?
Энни фыркнула и потянула носом. В воздухе пряно пахло смолой.
– Родриго, наверное, сходит с ума из-за меня, – наконец сказала она.
– Точнее, пытаясь найти вас, он прочесывает всю империю.
– Правда?
– Точно. Он даже для этого собрал отряд наемников.
Энни проявила заинтересованность:
– Откуда вы знаете?
– У нас есть свои источники информации.
– А! – Энни вспомнила тех людей, которые иногда приплывали на лодках. – Вы имеете в виду кимарунов?
– Да, – он поправил ногой угли костра.
– Нас учили бояться их. А в церкви священники говорили, что кимаруны – это дикари, которые вырезают у людей сердце каменными ножами.
Эван резко вскинул голову. Его черты исказил гнев, и лицо затуманилось.
– Кимаруны – добрый, справедливый народ, защищающий свою свободу.
Его страстная реакция навеяла на Энни воспоминания. Девушка вспомнила их встречу в Номбре-де-Диосе. Он приводил крестить туземку, кимарунку.
– Расскажите о той рабыне, которую вы приводили в Номбре-де-Диос. Как ее звали?
– Ее звали Касильда, – чеканя каждое слово, ответил Эван. – И не смейте спрашивать о ней. Никогда. Понятно? – Его остановившийся взгляд удивил ее.
– Вы любили ее, да?
– Черт возьми! – он подобрал какую-то палку и со всей силы швырнул ее в заросли. – Вы что, не слышали, что я сказал? Никогда не упоминайте имени Касильды.
Она отшатнулась, словно ее опалило пламя его гнева.
– Ваше поведение многое объясняет, Эван.
– Не пытайтесь понять меня, Энни, и я тоже не буду лезть к вам в душу.
Она затаила дыхание.
– Вы назвали меня Энни.
– Разве вас зовут иначе?
– Нет, но обычно вы называете меня сосунком. Думаю, что я начинаю вам нравиться, Эван.
– А я думаю, что жара слегка подсушила тебе мозги, сосунок.
Энни замолчала, наблюдая за тем, как он помешивает смолу. Эван как будто внешне стал спокойнее. Его обнаженные руки бугрились мышцами, он продолжал помешивать варево.
Наконец она произнесла:
– Родриго найдет меня и заставит вас пожалеть, что вы появились на свет. Он очень решительный человек.
– Я тоже, – заверил ее Эван.
– Не сомневаюсь. Но вы искушаете судьбу, оставаясь в испанских водах.
Он насмешливо улыбнулся ей:
– А когда это вы стали знатоком пиратского дела?
– Когда осознала, что глупость – это смертный грех.
– Возможно, вам не придется долго ждать, когда мы отправимся в более дружелюбные места.
– А может, и придется, если вы думаете напасть на караван из Панамы, которого ждете – не дождетесь.
Эван напрягся. Энни видела, что он пытается скрыть удивление.
– Кто говорит о караванах? С чего это вам в голову пришла мысль, что мы предпримем такую попытку?
Энни горько рассмеялась:
– У того, кто больше похож на парня, чем на девушку, и больше на ребенка, нежели на женщину, слишком много в голове идей.
Его плечи расправились, гнев как будто прошел.
– Я не должен был говорить так. Извините.
– Не извиняйтесь за то, что говорите и думаете, Эван. Я, к примеру, уверяю вас, никогда этого не делаю.
Уголки его губ невольно поползли вверх, но он не позволил себе улыбнуться.
– По крайней мере, честное заявление, – саркастически заметил он.
Энни опустила глаза и провела носком босой ноги по песку.
– Вам придется ждать по меньшей мере еще четыре месяца, хотя в расписании, которое вы видели, стояли другие сроки. Я исправила дату отправления каравана, – сказала она. – Ничего нельзя сделать, пока не пройдут дожди.
Увидев, как Эван силится скрыть удивление, она развеселилась.
– Ты несешь чепуху, – выпалил он.
– А ты плохой лжец, Эван Кэроу.
– Она права; – сказал Рико, глядя на Эвана и Дрейка, когда они ночью сидели у костра. – Твоя молодая женщина хорошо знает привычки испанцев.