Они подошли ближе к возвышению. Поступясь гордостью, Эван заставил себя опуститься на одно колено, затем медленно поднялся. Энни присела в небрежном реверансе, по-видимому, не решив для себя, какие почести следует оказывать молодому уэльскому лорду и следует ли их оказывать вообще. Капюшон откинулся назад, и по плечам рассыпалось красное золото волос.
Реакция ее была предсказуемой настолько же, насколько было предсказуемо постигшее Эвана разочарование. Еще не родилась женщина, невосприимчивая к обаятельному очарованию красоты Оуэна. В изумлении Энни уставилась на него, как если бы он был архангелом, спустившимся с небес для ее услады.
Призвав на помощь всю силу своих чар, Оуэн приподнялся со своего кресла-трона. Задержавшись на минуту, чтобы погладить шейку сокола, он спустился с возвышения и взял руку девушки.
– Моя госпожа, – Оуэн прикоснулся губами к руке девушки и запечатлел на ней долгий поцелуй. – Мне сообщили, что Эван Кэроу привез сокровища из дальних стран, но я не думал, что они окажутся столь бесценными.
Эван услышал, как у Энни от удивления и восторга перехватило дыхание.
– Госпожа Блайт очень устала с дороги, – грубо сказал Эван. – Какое срочное дело заставило вас, милорд, не дать моей гостье поужинать и хорошенько отдохнуть?
– Но она ведь не сможет этого сделать в доме твоего отца, не так ли? – с откровенным вызовом Оуэн вскинул бровь.
Однако Эван не поднял брошенной перчатки. От Перрота он сносил и не такие колкости. Когда они сойдутся в поединке, – он нисколько не сомневался, что в один прекрасный день так оно и случится, – Эван ничего ему не спустит. И причиной тому будет не одно пошлое замечание, а вынашиваемая десятилетиями вражда.
– Милорд, что вы предлагаете? – спросил он.
Перрот поднял ясное лицо к свету факела. Он был уверен, что золотой отблеск еще больше подчеркнет его мужскую привлекательность, усилит блеск волос и белизну зубов.
– Что мешает ей остаться здесь, в качестве моей гостьи?
Страшное подозрение родилось в голове Эва-на, но он точно знал: никто здесь не мог догадываться о происхождении Энни, никто здесь об этом ничего не знал, кроме его самого и Дрейка. Разве Оуэн проявил бы такое гостеприимство, если бы считал Энни простой женщиной из народа? Эван слишком хорошо знал этого человека. Оуэн Перрот никогда ничего не делал, не имея для себя выгоды.
Лицо Эвана окаменело, глаза замерли.
– Как раз наоборот, милорд. Госпожа Блайт остановится в моем доме, – твердо возразил Эван.
– Думаю, что нет, – впервые заговорил человек в плаще, стоявший на возвышении.
Он вышел вперед и снял шляпу.
– Юная леди останется в замке Кэроу.
Чувствуя себя загнанным в ловушку зверем, Эван бессильно развел руками. Перед ним стоял Андрэ Скалия.
– Неужели я не могу участвовать в решении своей собственной судьбы? – Энни бросала гневные взгляды на сидевших перед нею мужчин, Эвана и человека по имени Андрэ Скалия, который и привел ее в эту уединенную комнату в башне замка. Молодого лорда, хозяина замка, больше интересовала его часть добычи, оставленная Эваном приходскому священнику.
– Боюсь, что нет, – сказал Андрэ, хотя в его голосе не было и намека на сожаление. Он и в самом деле был необычным человеком. Пожилой, но еще не старик, со строгими чертами лица, суровость которых скорее отталкивала, чем привлекала. У него были тонкие холеные кисти рук, на длинных пальцах поблескивало золото перстней. Пара черных, как ночь, глаз казалась острой, как лезвие бритвы.
– По какому праву вы держите меня здесь? – решительно потребовала она ответа, отказываясь сдаваться.
Скалия с силой опустил ладони на крышку стола:
– У меня нет времени для игр и притворства, моя госпожа. Вы – внучка Генриха Восьмого, а посему будете жить, как и подобает такой особе.
Энни почувствовала, что ее охватывает холодный ужас. Она подошла к Эвану, сидевшему на другом конце стола.
– Мерзавец! – прошептала она. – Ты предал меня. Но ты же поклялся на крови…
– Нет! – воскликнул Эван, обращаясь к Андрэ. Он перегнулся через стол и заглянул в благородное аскетическое лицо.
«Кто сообщил об этом Андрэ? – гадала Энни. – Мог ли Оуэн Перрот узнать правду? Или Дрейк нарушил клятву?»
– Как случилось, что вы узнали тайну Энни? – осторожно спросил Эван.
Андрэ сначала не спеша отпил из своего бокала, после чего обратился к Энни.
– Решение отыскать вас принималось не сразу, – сказал он. – Люди, которых отобрали для выполнения этого задания, не могли быть неумелыми.
Эван Кэроу и Фрэнсис Дрейк, подумала Энни. Черт бы их побрал с их репутацией воров и разбойников.
– Если вы хотите сотрудничества, я требую анонимности, – проговорила она, чеканя каждое слово.
– Нет, они вас не предали, – угадывая ее мысли, заговорил Андрэ. – Никто в королевстве, кроме меня, не знает, кто вы такая.
– Но как же вы узнали об этом, если Эван и Дрейк молчали?
Легкая улыбка тонким серпом изогнула его губы.
– Моим главным занятием в течение последних пятидесяти лет были интриги. Когда мне доложили, что Дрейк вернулся с трюмами, полными испанских сокровищ, я поспешил в Плимут. Представьте себе мое удивление, когда я узнал, что вместе с нашими отважными пиратами в Англию прибыла молодая женщина. Мы действительно предполагали, что наследник, которого разыскивали – мальчик. Но я быстро догадался, кто вы такая.
– Но почему же вы не покончили с этим прямо там, в Плимуте?
– Моя миссия совершенно секретна. Кроме того, когда Дрейк отплывал из Англии в Новый Свет на поиски наследника – то есть на поиски вас, – они были очень срочным делом. Теперь же мы не хотим торопиться представлять вас королеве.
Энни гордо вскинула голову:
– Я сама буду решать, встретиться мне с королевой или нет, и когда.