– Тебе ничего не грозит, клянусь.
Андрэ подошел к Энни и взял ее за руку: жест редкий и даже пылкий для такого сдержанного человека, как он.
– Елизавете вовсе не обязательно знать, что ты – именно та, кого она разыскивает. По меньшей мере, не сейчас. Она все еще думает, что наследник…
– Что?
– Мальчик. И не-знает, что Дрейк и Кэроу привезли тебя в Англию.
– Но королева уже давно дала им это поручение. Наверняка она ждет результатов.
– О результатах докладываю я. А я скажу, что наследник жив, но обнаружить его не удалось.
– Но поверит ли королева в то, что Эван и Дрейк, которые смогли выкрасть несметные сокровища из самого сердца Новой Испании, оказались не в состоянии выполнить главное поручение, – доставить человека, за которым были посланы?
– Я заставлю ее в это поверить.
Странно, но в этом Энни не сомневалась. Несмотря на внешний облик человека старого, Андрэ Скалия был хладнокровным и опытным интриганом.
– Но тебе, по крайней мере, любопытно побывать при дворе? – спросил он.
Действительно, родство с Тюдорами имело для Энни своеобразное очарование. Возможно, девушка каким-то образом чувствовала кровные узы, связывающие ее с королевой и короной.
– А как вы объясните мое появление? – поинтересовалась она.
– Ты будешь представлена как летописец. Многие благородные леди занимаются этим. У тебя будет возможность наблюдать за людьми и задавать вопросы, не вызывая подозрения. И ради Бога, носи чепец. Рыжие волосы не Бог весть какая редкость, но ты слегка напоминаешь королеву в молодые годы.
Энни раздраженно посмотрела на головной убор, забытый на столе.
– Вы говорите так, будто думали об этом несколько месяцев.
Андрэ поднес руку девушки к губам и сухо поцеловал костяшки пальцев.
– Несколько лет, миледи, несколько лет.
Служанка помогла Энни собраться в дорогу и упаковать багаж. У девушки было мало вещей: платья и чепцы, подаренные Андрэ, пара серебряных сережек, которые она никогда не надевала, кое-какие бумаги и книги. Втайне от Андрэ она еще хранила кольцо, которое дал ей отец: дар Генриха VIII женщине, которую он любил.
Перебирая вещи в сундуке, Энни нашла кожаную перчатку для соколиной охоты. После той, первой своей попытки поохотиться она больше не ездила с Оуэном, а перчатку забыла вернуть.
– Я должна вернуть это лорду Перроту, – девушка показала служанке перчатку.
– Как угодно, миледи.
Энни поспешно спустилась вниз. К ее большому разочарованию, утренний дождь превратил внутренний двор в грязную лужу. Опасаясь запачкать платье, она все же решила отнести рукавицу Оуэну сама.
Девушка раньше никогда не была в его личных покоях. Несмотря на всю свою привлекательность, он никогда не вызывал в ней любопытства. Она постучала в тяжелую дверь.
– Это ты, Катл? – крикнул Оуэн. – Мы же договорились подождать…
– Это я, – Энни открыла дверь и вошла.
Оуэн сидел за большим письменным столом с наклонной крышкой. Перед ним стоял открытый ларец и лежала стопка бумаги. Когда он увидел ее, то, как показалось Энни, сильно побледнел и туг же вскочил на ноги.
Однако он быстро оправился от замешательства и одарил Энни очаровательной улыбкой:
– Входите, дорогая.
– Я напугала вас, Оуэн. Простите.
– Вам не за что извиняться.
Он вышел из-за стола и встал так, чтобы закрыть от девушки ларец. Он окинул ее взглядом и поднес руку к груди:
– Видит Бог, мне будет не хватать вас, Энни. С каждым днем вы становитесь все прекраснее.
– Думаю, что нет. Скорее, ваша лесть становится все более откровенной, милорд.
– Мадам, вы раните меня. Так не отвечают на комплименты.
Энни улыбнулась.
– Извините, – она направилась к столу. – Я нашла эту перчатку, когда собирала вещи, и решила вернуть ее вам.
Оуэн прислонился к столу и задел локтем ларец, который скатился по наклонной поверхности и с грохотом упал на пол.
– Ах! – воскликнула Энни, бросившись на колени. – Это я виновата! Позвольте мне помочь…
Она не договорила, удивленно глядя на рассыпавшиеся драгоценности и золотые украшения.
Трясущимися руками, Оуэн собрал сокровища имеете.
– Не утруждайте себя, я все уберу сам. Оставьте перчатку, Энни. И извините меня – у меня много работы.
Девушка подняла с полу пару золотых пуго-ниц и нахмурилась, глядя на них.
– Я вижу на них эмблему в виде орла – это эмблема наместника короля в Новой Испании, – увидев ещё несколько точно таких же, пуговиц, девушка подобрала и их.
– Его потеря, – сказал он грубо.
– Так это ваша доля сокровищ, которые привез Эван?
– Да.
– Я думала, вам пришлось большую часть отослать в Лондон.
Оуэн взял у нее пуговицы и бросил в шкатулку.
– Это так. Но неужели вы думаете, что я настолько глуп, чтобы посылать их сейчас, когда дороги кишат разбойниками?
– Вы правы, – Энни не двигалась с места. – Но их мог бы отвезти на своем корабле Андрэ Скалия.
Оуэн с треском захлопнул крышку.
– Да я скорее доверю такие сокровища пирату.
– Ну, я просто подумала…
Оуэн положил ей руки на плечи:
– Такой красивой женщине, как вы, Энни, не нужно думать.
У Энни округлились глаза:
– Да? Тогда что же мне нужно делать?
– Вот что.
И прежде, чем она успела увернуться, Оуэн нагнулся и поцеловал ее. Его пальцы с силой сжали ее запястья. Реакция Энни была мгновенной. Она уперлась ему локтями в грудь, пытаясь освободиться из объятий. Ее щеки пылали огнем, а глаза сверкали.
– Энни…
– Оуэн, я лучше пойду собирать вещи.
Он потянулся к ее руке, но она выскочила из комнаты. Спеша в свои покои, она чувствовала успокоение. Теперь у нее были веские причины уехать из Уэльса.
Войдя в комнату, в которой ощущался дух тлена и запустения, Энни вдруг ясно осознала, что благодарна Оуэну Перроту: именно он своим поведением избавил ее от сомнений в том, стоит покидать этот гостеприимный приют или нет.