Вскоре все сели в салон, Рубен стал щелкать кнопки на старой приборной панели, а Голдену пришлось сесть с ним рядом на переднем сидении, он пристегнул ремень безопасности. Из разных программ по телевизору парень знал, что пристегиваться надо обязательно, поэтому сделал это, не хотелось ему ещё слышать приказы и наставления от этого водителя.
Поездка проходила относительно спокойно; Хелен тихо дремала на заднем сидении, а Голден тихо смотрел в окно. Он был очень заинтересован в том, чтобы смотреть на всё, что они проезжали. Ведь раньше кроме стен пиццерии он так ничего и не видел, а теперь городские улицы, лес, поляны, маленькие деревни и большие села — всё это он видел и стал завидовать людям, ведь у них столько возможностей и способов, чтоб путешествовать по этому миру, а не сидеть в четырех стенах. Но, пожалуй, хуже всех было Рубену, он постоянно ёрзал по своему креслу пытаясь сконцентрироваться на дороге. Ему никак покоя не давал этот парень, который сидел рядом. Что-что, но эти черные глаза мужчина никогда не забудет. А Голден лишь довольно скалился, уж больно его реакция напоминала реакцию охранников, которые потеряли свой шанс на спасение и просто в панике пытались что-то сделать.
— Может будешь смотреть на дорогу или аварии захотел, — прорычал Золотой, когда машина в очередной раз чуть не улетела в овраг.
— Как же, порулишь тут, зная, что рядом черт сидит, — пробурчал тот, на что Голден начал ржать.
— Черт? Почти угадал, но у них нет медвежьих ушей, — спокойно ответил парень, отходя от этого смеха.
— Каких уше… — прорычал водитель и посмотрел на парня, как вдруг увидел у него на голове золотые уши. От такого поворота событий Рубен со страху нажал на тормоз, и машина резко сделала остановку. Тут же всех, кто был в салоне, хорошенечко дернуло, и когда мужчина очухался и вновь посмотрел на Золотого, то уже не увидел ничего, а тем временем парень заливался смехом, уж точно не ожидал такой реакции. Рубен был готов закричать, но тут сзади он услышал шорохи и решил замолчать, поняв, что от такого толчка Хелен проснулась. Вновь выпив воды, водитель тронулся дальше, пытаясь понять, с кем хоть девчонка связалась.
Следующие полчаса все молчали, Хелен чувствовала какое-то напряжение, которое исходило от двух мужчин и так же ничего не говорила. Вот они, свернув с главной трассы, проехали по проселочной дороге и оказались в деревне небольшого размера.
— Рубен, останови, пожалуйста, здесь, — тихо сказала она, подтянувшись к водительскому креслу.
— Ладно, хоть диски портить на той дороге не буду, — сказал он и остановился на окраине этой деревни. И тогда девушка стала вылезать, а за ней и Голден. Погода была ясная, на небе ни облачка. Солнце пекло так, что солнечный удар обеспечен любому, кто без головного убора. Золотой просто стоял и смотрел на всю эту природу, такой прекрасный запах, которого он никогда не чувствовал, и такие большие просторы, которые заставляли его почувствовать настоящую свободу. А за деревней расстилались большие заросшие поля.
— Ну что, через две недели мне за то… — запнулся Рубен, потом осторожно взглянул на парня, продолжил, — за вами приезжать? — девушка лишь положительно кивнула и обняла его. — Будь осторожна, — тихо произнес мужчина, косо смотря на Голдена, от чего тот лишь закатил глаза.
И когда Рубен завел свою машину и двинулся назад, девушка подбежала к Золотому и взяла его за руку. На её удивление и одновременно радость парень не отошёл, а лишь покрепче взял её ладонь и в ответ слегка ей улыбнулся. Тогда Хелен медленно повела его дальше по той ухабистой дороге вглубь леса к родной деревне, вспоминая по пути своё детство…
====== Милые бранятся — только тешатся ======
Примерно десять минут шли они через лес по сухой глиняной дороге. Неудивительно, что Рубен не хотел тут ехать, на такой дороге с бесконечными дырами и ухабами и шины полностью сотрешь, да и диски искривишь до дугообразной формы. Хелен шла, тихо жалуясь на эту жару, ведь в тени деревьев тридцать пять, что уже говорить о температуре на самом солнце. Погода этим летом вообще была чудной, в июне холодно, ночью даже заморозки, а в начале июля резко такое потепление. Но в отличие от неё, Голден чувствовал себя более комфортно, ему не было жарко, как будто внутри него было то, что охлаждает его организм. Он шёл и осматривал окрестности и слушал звуки леса. Парень чувствовал себя свободным, раньше он сидел в этой пиццерии из года в год и не мог даже сделать лишний шаг на улицу, боясь, что за это его спишут, а сейчас у него столько возможностей, что даже страшно. Новые запахи хвойных лесов были таким новшеством для него, для того, кто привык только к запаху еды и готовой пиццы.
Вскоре густые деревья сменились на заросшие поля, стало ещё жарче, но хоть прохладный воздух дул им в лицо. Хелен, обхватив руку парня, прижалась ближе. Выведенный таким образом из своих мыслей Голден, тихо рыча, резко отдернул свою руку и ускорил шаг; поняв намек, девушка не стала его догонять, только опустила голову, думая, что она опять сделала не то. Золотой, пройдя чуть дальше, вскоре обернулся; девушка шла за ним, надув губы от обиды; от этого вида парень лишь усмехнулся, удивляясь насколько быстро её можно обидеть, и когда она поравнялась с ним, он обхватывает её за талию и подтягивает к себе; от неожиданности девчонка только вскрикнула. Наконец убедившись, что она перестала дуться, Голден продолжил путь.
После пятиминутной ходьбы, перед ними показались несколько домов. Первые два дома были каменными и хорошо обустроенными, скорей всего используется только как дачи. Чуть дальше был настоящий деревенский чуть-чуть покосившийся дом. Старый фундамент с трещинами, местами сгнившие брёвна и старый шифер. Напротив него был ещё один дом, точнее его остатки. А позади всех этих построек за яблонями виднелся ещё один дом, в состоянии немножко получше, но всё равно тоже уже старый. Заросший огород и палисадник, но двор был немного утоптан, поэтому они могли пройти к крыльцу.
Внутри дом не казался уж таким заброшенным, только паутина и немного пыли на некоторых вещах говорили, о том, что здесь давно не убирались. После прихода, Хелен без лишних слов начала уборку, а Голден обходил участок, заглядывал в полуразрушенные сараи, пробирался к кустам ягод и осматривал многочисленные яблони, что выросли вокруг дома, создавая тем самым труднопроходимый забор. Грядки, на которых раньше из года в год выращивали культуру, теперь остались лишь сорняки. Девушка хоть и с трудностями, но всё же отмыла помещение, сделав его вновь пригодным для жизни, но ей снова стало обидно, что парень не хочет помогать ни в чём, а лишь гуляет, на просьбы внимания не обращает, а на угрозы только смеётся. Хелен впервые так разозлилась на его поведение, что у них к вечеру развязалась настоящая ругань. Никто из них не отступал, Голден говорил что-то колкое пытаясь сильнее её раздраконить, а она чуть ли не кричала на него, и вскоре поддавшись на его издевки, девчонка в порыве ярости высказала ему все оскорбления, которые наверное никогда ещё не говорила. От этих слов Золотой так же сменился в настроении, ухмылка, которая так долго держалась на его лице, в момент слетела, оставя звериный оскал и ярость. По его глазам было видно, что он вновь хотел ударить её за такие дерзкие слова, но удержался, лишь прорычал и ушёл, скрывшись в кустарниках. Хелен, будучи в обиде и злости, наплевала на его уход и скрылась в доме.
Остаток дня и ночь прошли для неё спокойно и без проблем, но как всегда бывает, утром, проснувшись с чистым сознанием, она наконец-то поняла, что вчера натворила. Опять из-за своих капризов она всё испортила, нужно было просто промолчать и ничего бы подобного не случилось. Проклиная себя, Хелен часами кружила вокруг дома и деревни, надеясь, что он вернется, ведь в тот раз вернулся, но никого не было, ни днём, ни вечером.
Ночью девушка совершенно не спала, каждые двадцать минут выбегая на крыльцо. Она слышала шорохи, шаги и его голос, но каждый раз это оказывалась лишь её фантазия. Теперь уже надежды на то, что он придет, почти не было, но страх всё обострялся. Каждый раз, закрывая глаза, она начинала видеть различные ужасные сцены. В сердце больно кололо, в голове от этих мыслей всё ходило ходуном, но в этом происшествии она считала виновной только себя, ведь это ей захотелось с ним поспорить. А вспомнив те слова, которые она ему наговорила, на душе становится ещё паршивей. Ведь он никогда её не оскорблял, а она это сделала, накричала, облила грязью и ещё была довольна своим поступком. Все эти мысли посетили её в эту ночь, а ощущение одиночества вновь начало подходить к ней, заставляя впасть в депрессию, и девчонка не могла сопротивляться.