За эти две недели ничего не изменилось дети большие и маленькие носятся по детской площадке, кто постарше на роликах да велосипедах. А у подъезда на лавочке снова сидели всё те же бабушки в том же количестве, и снова всех обсуждали. Но когда мимо них проходила наша парочка, все эти старушки тут же примолкли и стали искоса смотреть на парня, что-то бормоча, а Голдену смешно, видно, что до сих пор не забыли.
Поднявшись на второй этаж к их квартире, они увидели очень странную картину. К двери была приделана связка чеснока, на полу стояли разного цвета свечи, некоторые были уже сгоревшие, некоторые ещё целые, а на дверном звонке висел маленький деревянный крестик. Девушка, увидев эту картину, испуганно посмотрела на парня. Голден лишь прорычал и быстро скинул всё, что было, куда-то в сторону.
— Не обращай внимания, — попробовал он успокоить, и вроде получилось. Хелен поглубже вздохнула и, подойдя к двери, открыла её. Войдя в квартиру, она тут же пошла открывать все окна, и на счастья здесь было спокойно без всяких сюрпризов.
Следующие час девушка затеяла небольшую уборку, помыла полы и протерла пыль. В этот раз она не стала заставлять парня, всё равно бы нормально не помог, только путался бы под ногами. И Голден будучи свободным сидел на диване и осматривал комнату, он даже и не подозревал, что на столько сильно соскучился по этому месту, ведь с этой квартирой у него связаны самые лучшие воспоминания, пожалуй, наверное за всю его жизнь. И пока Золотой сидел, Хелен уже успела убраться и так же сбегать в магазин за продуктами, и вот, наконец освободившись, она подошла к парню и присела рядом, но не успела и привыкнуть, как вдруг Голден хватает её за талию и снова сажает себе на ноги. Девушка не сопротивлялась, просто сидела, но тут сильные руки обняли и прижали к себе. Приятно.
-Голден… — неожиданно произнесла она и подняла голову, чтоб посмотреть в эти ярко-фиолетовые глаза, — Пойдём погуляем? — очень неуверенно попросила.
— Нет.
— Ну, пожалуйста, у меня с завтрашнего дня работа, так что я больше не буду к тебе приставать.
— Не могу, — ворчливо ответил тот. Тогда девушка опустила голову, тяжело выдохнув, и через силу оттолкнулась от него и пошла прочь. Без лишних слов Голден понял, что она снова обиделась.
— Я не могу пойти в этом, — резко продолжил он, это заставило её вновь повернуться, — Слишком приметная, — договорил парень, показывая на свою рубашку. От его слов глаза девушки вновь засияли радостью, и она тут же подбежала к шкафу, и достала оттуда что-то аккуратно сложенное, и бросила ему.
— Надень, — скомандовала она. Голден молча распаковал сверток и одел, то что дали. Это была легкая болоньевая ветровка темно-серого цвета. Возможно, она не совсем сочеталась с его волосами, но так он, и вправду, меньше выделялся, чем в этой ярко-желтой рубашке. Парень стоял перед зеркалом и осматривал себя, при этом успея проверить все карманы.
— Нравится? — спросила Хелен, заставя его закончить любование и повернуться к ней.
— Да, но когда ты…
— Давно, хотела отдать, но боялась, — перебила она, уже зная его вопрос. Голден кое-какое время стоял слегка растерянный, но тут резко улыбнулся.
— Ты, похоже, на всё готова, чтоб только вытащить меня из дома.
Прогулка проходила относительно спокойно. Они, держась за руки, шли по улицам около центра города, Хелен рассказывала истории о разных старых домах XIX века и старше, которые встречались им на пути. Голден слушал её внимательно, ему было интересно, а когда они проходили мимо какой-то церкви или монастыря, то тот удивлялся этим постройкам, как какой-нибудь там ценитель архитектуры. А в особенностях ему нравилось смотреть на церковные кресты, золото, из которого они были сделаны, так красиво переливалось под лучами летнего солнца.
Они продолжали идти, иногда останавливались на отдых или попросту смотрели на какой-нибудь памятник. Так же девчонка сводила его, в так называемый, «Парк Победы», где Голден впервые услышал о Великой Отечественной Войне. Конечно, девушка не могла рассказать всю хронологию этого события, но вкратце объяснила, но так же удивилась, почему он об этом ничего не знает, как будто вчера родился. Они смотрели на обелиск, стену памяти, на вечно горящее пламя и красивейший фонтан, в который девушка заставила его кинуть монетку. Место красивое, жаль это место просвещенно не очень радостному событию.
Позже, уже достаточно подустав, они снова сидели на той же набережной, на той же скамейке, что и в тот раз. Эта прогулка превратилась больше в какое-то подобие экскурсии, но никто из них не был против, да и вообще, Голдену было бы полезно больше узнать об этом мире. Но вот теперь нагулявшись, они сидели отдыхали, парень снова смотрел куда-то на левобережную землю, где за деревьями выглядывал ещё один монастырь, а девушка, прижимаясь к нему, слушала музыку, что играла на пристани, и ела мороженое. Золотой сначала был против этой прогулки, но теперь в очередной раз понял, что ошибался, было весело и интересно.
— Будешь? — в очередной раз Хелен пытается навялить ему это мороженое, но тот в очередной раз отказывается. — Ну, попробуй хоть чуть-чуть, вкусно ведь, — опять не отстает она. Парень устало фыркнул, а ведь она не отстанет, и тогда ему в голову пришла идея. Голден хитро улыбнулся, быстро приблизился к её лицу, и играючи слизал с её губ этот сладкий десерт, и сидел довольный, облизываясь. А девушка, явно не ожидая такого, раскраснелась и снова, стесняясь, опустилась голову, при этом от неожиданности выронила мороженое из рук.
— И вправду, вкусно, — посмеялся парень.
— Опоздал, я его уронила, — ответила она. Тогда Голден нежно взял её за лицо, заставляя подняться и посмотреть на него.
— А я и не о мороженом, — прошептал он; Хелен непонимающе посмотрела на него, и тут, воспользовавшись случаем, Голден снова прошелся языком по её губам и тут же перешел на поцелуй. Всё повторялось, как и в прошлый раз, целовал так же медленно, нежно, но уже более игриво.
К вечеру они сидели уже дома. Золотой развалившись на диване смотрел какую-то программу о всемирном заговоре, а Хелен, сидя у трюмо, что-то шила. Послушав всякий бред, Голдену надоело, поэтому он вскоре выключил этот ящик и, ещё немного повалявшись, поднялся и пошел к девушке, с ней-то всё же интересней.
— Что шьём? — поинтересовался он, снова приобняв её. Девчонка, почувствовав тепло от его тела, улыбнулась и протянула ему игрушку. Это был желто-оранжевый медведь с двумя пуговицами на животе и с темно-фиолетовым цилиндром.
— Это из той пиццерии? — скорей сказал, чем спросил он с каким-то отвращением в тоне.
— Да, мой друг детства, Фред, — ответила она, забрала этого мишку обратно и обняла, как маленький ребёнок.
— Фред? — удивился Голден, не понимая, почему у его копии такое имя.
— Но у этого робота было такое сложное имя…
— Фредбер, разве сложное?
— Но для меня да, да и для многих детей тоже, поэтому и сокращали… Я нашла эту игрушку на чердаке, жаль, что бантик пропал, — сказала Хелен и стала продолжать зашивать оторванное ухо. Тот, кто не любил эту игрушку с самого начала, впервые понял, что не такая уж она и плохая. Вдруг он посмотрел на то место, где должен был быть бант и задумался. И тут парень достал из кармана своих брюк этот галстук-бабочку и сильно сжал его в кулак, как будто прощался с чем-то дорогим.
— Может это подойдёт? — протянул ей свой бант.
— А разве тебе не нужно?
— Теперь уже нет, — уверенно заявил он и отдал вещичку. Девушка, обрадовавшись, поблагодарила его и тут же стала пришивать. А Голден с трезвым разумом и чистой совестью поднялся с колен, но неожиданно замер. Снова он почувствовал чужое присутствие, обернувшись парень увидел в темном коридоре знакомы силуэт. Незнакомец стоял, прямо так и манил подойти. Не побоявшись, Золотой пошел туда.
Выйдя в коридор, он не заметил ничего необычного, но тут дверь в комнату захлопнулась и перед ним настал мрак. Парень в этой темноте видел лишь нечеткие очертания предметов, но тут прямо перед его лицом блеснули две алые точки, мгновение, и чья-то рука с длинными металлическими когтями хватает его за горло и прижимает в стену.