День прошел не заметно, Золотой всё это время сидел с включенным телевизором. Пока девушка суетилась на кухне, он снова и снова всё обдумывал, кто же все-таки виноват в их споре, но стоило ей зайти в комнату, как он тут же делал вид, что смотрит очередную программу, не обращая внимания на неё. Так продолжалось до вечера, каждый пытался игнорировать другого, и Голден даже привык к такой тишине, никто его трогал, никто не заставлял его что-то сделать, он просто лежал и был доволен.
И вот поздно вечером, в районе одиннадцати часов, когда парень со своей родной эмоцией равнодушия лежал на кровати и смотрел новости, к которым тоже успел пристраститься, к рядом стоящей тумбочке медленно подошла Хелен, она, что-то выискав в этой домашней аптеке, наконец-то села на кровать. Пока девушка вытаскивала нужное ей из коробочки, в которой хранились вещи на случай ожога или пореза, Золотой сидел сзади неё и недовольно шипел.
— Ты что прозрачная? — прорычал он из-за того, что она загородила собой телевизор. Хелен от его грубого тона вздрогнула и опустила голову.
— Прости, — извинилась она за причиненные ему неудобства, потом своей сильно трясущейся рукой положила коробочку обратно на тумбу и встала, собираясь уйти. Заметив её состояние, Голден тут же забыл про свой план по игнорированию и, схватив её за руку, посадил на кровать. Хелен была вся бледная, сильно дрожала, а испуганные глаза выглядели не здоровыми.
— Хелен, тебе плохо? — парень был очень обеспокоен её внешним видом, но пытался этого не показывать. Девушка лишь промолчала, после ссоры сегодня утром ей было стыдно жаловаться ему на своё состояние.
— Всё хорошо, — наконец пробубнила она, соврав. Золотой тут же хотел возмутиться от её лжи, но не успел, девушка, до сих пор боясь посмотреть ему в глаза, протянула ему руку, в которой держала бинт.
— Перебинтуй мне плечо, пожалуйста, — промямлила она, боясь, что он откажет. Голден лишь недовольно фыркнул, думал, что она не хочет смотреть на него, потому что до сих пор обиженна, но всё же он согласился сделать то, о чем попросили.
Он хотел сделать это быстро, но тут успел только развязать этот старый бинт, как тут же замер. Ранения на ухе были ничто по сравнению с тем, что парень увидел. По всему плечу проходили частые глубокие раны, которые почему-то снова начали кровоточить. Голден от изумления, сам того не заметя, легонько провел пальцам по ране, в тот же момент спокойно сидящая девушка резко вскочила и зашипела от боли. Когда более-менее боль утихла, Хелен выхватила из его руки бинт, не видя в нем никакой помощи, и собралась уйти. Но Золотой не захотел всё так оставлять и поэтому, схватив её за подол сарафана, заставил снова сесть на кровать. И когда этот бинт в очередной раз оказался в его руках, тогда парень продолжил перевязку. Тем временем Хелен сидела смирно, держась здоровой рукой за голову, бледнота не прошла, а дрожь тем более.
— И давно ты в таком состоянии? — недовольно спросил он, пытаясь завязать повязку покрепче.
— С утра, — тихо пролепетала она, до сих пор смотря в пол, не на него. Настала минута молчанья: девушка вся съежилась, ей было плохо, голова кружилась, а в глазах предательски темнело, поэтому не хотелось даже разговаривать. А ведь парень ждал от неё слов, надеялся, что если она заговорит, то это значит мир, но девушка молчала, тогда он сделал для себя вывод: она до сих пор обиженна, что его не могло не бесить. Чувство беспокойства прошло, и Голден снова лег на кровать, закутавшись одеялом, и отвернулся к стене. Хелен, выключив телевизор, тихонько легла на край кровать, пытаясь его не беспокоить. Из-за чего собачатся, сами не знают, но мириться не собирались.
Не смотря на то, что Голден пытался игнорировать её и делал вид, что ему все равно, но на душе у него было как-то не спокойно, поэтому спалось ему плохо, так что он проснулся по среди ночи. Темно, тихо, только еле слышные всхлипывания доносились со стороны девушки. Поняв, что она опять ноет во сне, Золотой попытался снова заснуть, ибо будить и успокаивать обиженный медведь точно не собирался. Но вот, к несчастью для него заснуть у парня не получилось уже в который раз. Тогда, решив вспомнить, что он испытывает к ней не только обиду, Голден наконец соизволил поднять своё сонное тело с кровати и включить ночник, чтоб наконец узнать, что с девчонкой.
Хелен лежала на боку, вероятно, спала и, держась рукой за больное место в области бинта, тихо всхлипывала от боли. Её внешний вид с вечера ничуть не улучшился, такая же бледная, а кожа была ледяной, как у мертвеца, конечно, согреешься тут, если спишь перед открытым балконом да ещё и прикрыться нечем, ведь единственное одеяло захапал оскорбленный медведь, при этом до этого чистый бинт, почти полностью перекрасился от крови.
Не зная, что делать сейчас, не врач, в людских болезнях не разбирался, но все же решил её перевязать, ведь спать с окровавленной повязкой не очень удобно да и не приятно. Тогда после нескольких попыток Голден наконец-то смог её разбудить. Хелен после резкого пробуждения, до конца не проснувшись, медленно села на кровать. Золотой без лишних вопросов взял бинт и начал перевязку. Всё это время пока шла процедура, девушка смирно сидела, опустив голову, не противилась, не спрашивала зачем, не до того ей сейчас было, и так сильно спать хотелось, поэтому она просто ждала, пока он её отпустит, и можно будет снова прилечь на подушку. И вот когда это закончилось, и Хелен оказалась свободной, но теперь ей было страшно просто так лечь обратно, уж больно злобный был его рык. Тем временем Голден убрал все эти медицинские принадлежности, сходил до балкона, закрыв его, и, сняв свою рубашку, вновь вернулся к кровати. Так же молча с недовольным выражением лица, он пододвинул её к стене и сам ложиться рядом.
— С тобой одни проблемы, — проворчал парень, пытаясь привыкнуть к её холодной коже.
— Может мне лучше уйти на диван, — предложила девушка, не хотев ему надоедать.
— Даже не думай, — с угрозой рявкнул мужчина и как можно крепче прижал её к себе, чтоб та наконец согрелась и перестала дрожать. Сделал это, потому что хотел, чтоб девчонка успокоилась и не мешала ему спать — попробовал убедить сам себя, что это единственная причина.
Прошла неделя, наша парочка до сих пор воротила нос друг от друга. Девчонка после домашнего лечения более-менее оклемалась, конечно, нужно было бы обратиться в больницу, но Голден её не пустил, узнав истинную причину её недомоганий. Как он и предполагал, без черного здесь не обошлось. Таким способом этот кошмарный медведь хотел залезть в её память, но видать плохо выходило, поэтому он и довел её до такого состояния. И скорей всего это и повлияло на нервозность девчонки, когда она впервые выкрикнула Золотому про все, по её мнению, его недостатки. Сказала она это осознанно, неосознанно, Голдена не волновало, он обиделся, как ребенок, дуясь целую неделю. Но всё равно парень очень беспокоился, всегда пытался ей помочь, хоть и делал вид, что он просто вынужден за ней ухаживать. Сама Хелен давно уж прекратила обижаться, но заговорить и посмотреть на него она боялась, было стыдно, как-никак понимала, что все её слова не прошли мимо его ушей. И ходя в таком состоянии: вся бледная, замершая, в любой момент могла упасть в обморок — ей хотелось знать причину этой странной болезни, ведь Голден постоянно говорил, что знает, что с ней, но не объяснял до конца. И девчонка продолжала жить с одними вопросами, веря в то, что он многое от неё скрывает лишь потому, что хочет уберечь отчего-то опасного. Отчасти это была правда, а так он специально замалчивал всю свою историю, ведь с каждой новой правдой приходят и куча вопросов, и Золотой просто не хотел на них отвечать.
В один из следующих вечеров. Девушка, почти поправившись, снова копошилась на своем любимом месте — на кухне. Тем временем Голден где-то гулял, он всегда уходил из дома в неизвестном направлении, когда убеждался, что девчонка в нормальном самочувствии. Сам не знал для чего, но все равно пытался найти своего брата или того человека, в которого тот вселился, ведь чувствовал, что черный где-то рядом, но найти ни как не мог.