— Не в том ты положении, чтоб угрожать… братик, — очень злобно прошипел черный, и, увидя, что заключенный стал потихоньку терять сознание, он недовольно зарычал и ударил парня в грудь. От сильного удара Голден закашлял, а во рту снова привкус темной крови.
Золотой продолжал сидеть, немного подергиваясь, хотя не было и смысла: ноги сломаны, руки разодраны — нечем и сопротивляться. А Найтмер стоял рядом и посмеивался; в его алых глазах читалось какое-то любопытство; он что-то хотел от раненого медведя, надеялся, наверное, что тот попытается выбраться, приняв кошмарную форму, либо по-другому выбраться и не получится.
Прошло минута, может час, кто сейчас считал. Черный продолжал стоять рядом, не давая Золотому хоть как-то собраться с силами, но и сознание потерять заключенному тоже не давали.
— И что, так быстро сдался? Эта девчонка и то больше сопротивлялась, — хмыкнул Кошмар, смотря на поникшего брата. Поняв, что это было бесполезно, черный недовольно фыркнул и быстрым шагом вышел из этой коморки.
Как только металлическая дверь с большой вмятиной посередине с грохотом закрылась, Голден тут же поднял голову в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы помочь. Но увы. Здесь ничего не было, только разноцветные граффити на старых кирпичных стенах. Не видя иного выхода, медведь сквозь боль подтянул под себя ноги и попробовал оттолкнуться, чтоб сорвать цепи со стены, но как-то не очень хорошо получилось, и он снова припечатался затылком к стене, поэтому пришлось сесть как и раньше, ведь переломанные части тела советуют обездвижить.
Приложившись к стене, и в его глазах снова все поплыло. Плохо видя, но отлично слыша, Золотой вскорости услышал за дверью чьи-то шаги, и уже не одного человека, а троих. Потом эти шаги усилились, и они зашли в комнату.
— Что, даже и не поприветствуешь? — тот же ехидный голос. Подойдя к парню Найтмер хватает своей когтистой лапой золотое ухо и рывком закидывает до этого опущенную голову назад. И вот Голден недалеко от себя видит ещё двоих. Стоило ему только посмотреть на их рожи, так Золотой тут же понял, что это те самые шестерки, кто и подожгли пиццерию восемь лет назад. Тут сразу же появился вопрос: зачем они связались с этим когтистым. Но стоило взглянуть им в глаза, и вопрос исчез. Зрачки были белыми, какими-то совершенно бесчувственными, ясно, что они словно марионетки, которыми просто управляют. И вот парень увидел ту, которую эти две «марионетки» держали. Хелен стояла между ними и плакала от страха, ноги дрожали, и если бы не их хватка, то она давно бы уже упала.
Медведь замер, не знал, что и делать. Он не мог спокойно смотреть на них, на тех, кто беспрепятственно делают больно этой девушке, но в таком состоянии все попытки сопротивления бесполезны. А в её голубых глазах читалась одна единственная просьба: «Помоги».
— Продолжим? — с той же улыбкой произнес Кошмар, подойдя к девушке и схватив её за подбородок. Наверняка, он ждал ответа хоть какого-то, но Хелен только громче заплакала, увидев его страшные глаза и клыки. Не удовлетворенный таким ответом Кошмар больно схватил её за волосы и, немного посмотрев на её заплаканное лице, резко откидывает девчонку в сторону. Не любил он слезы. В тот же момент на всю комнату раздался громкий грохот цепями, Голден, увидев, что он сделал, стал рваться и пытаться наконец-то освободиться, приложив все усилия. Найтмер, поняв, что насилие над девчонкой приводит его в большее бешенство, подошел к своим пешкам и что-то им скомандовал.
Пока они о чем-то разговаривали, Голден смотрел на девчонку, которая лежала на полу и тихо постанывала. Было больно, особенно голову, единственное, что её сейчас радовало, это то, что упала на спину, а не на живот. И вот отдав приказ, Найтмер отошел к стене, а один из «марионеток» направился к девушке. Хелен, увидев приближение, тут же приподнялась и хотела отползти, но не успела, сильная мужская хватка за её волосы заставила её резко подняться на ноги.
Следующие минуты по комнате раздавались женские крики. Парни, довольно смеясь, обращались с ней, как с игрушкой. Кидали в разные стороны, то в стену, то в пол, то больно хватали за волосы и подтягивали к себе, и всё снова повторялось. Хелен плакала, кричала, просила прекратить, да только кто её послушает, приказ есть приказ, а Голден тоже не мог ничем помочь, самому хоть бы кто-нибудь помог.
— Хорошее зрелище, не правда ли? — посмеялся Найтмер, обращаясь к брату, который продолжал свои бесполезные попытки выбраться.
— Прекрати! Что она-то для тебя плохого сделала?! — прорычал Голден. Тогда посмотрев на них, Кошмар мигнул, и тут же пешки остановились, оставя девушку, которая сидела на коленях и ревела, в покое, пока.
— Да особо ничего… Но тебе же нужен стимул, чтоб показать правдивость своих обещаний.
— И каким же образом я должен это показать?!
— Ну, либо ты выбираешься и убиваешь нас, либо мы убиваем её…, но сначала немного позабавимся, — так же серьезно и бесчувственно произнес Кошмар. Услышав его слова, Хелен от страха подняла голову и попыталась отползти, но ей не дали, больно схватив за руку и снова подняв с пола. — Хотя, зная тебя, я предполагаю, что ты лучше продолжишь валяться связанным, чем попробуешь хоть что-то сделать… — продолжал рассказывать в медленном темпе, наводя ужас на слушателей, и так же медленно подошел к девушке, и снова схватил её за лицо. — Но ведь из-за глупости одних не должны платить другие, — Кошмар продолжал растягивать слова и водить когтями по лицу девушки. Для него интерес, для неё страх. Хелен смотрела на него: его большие клыки, обгорелая кожа, и самое главное светящиеся красные глаза, в который только злоба и обида на весь этот мир. Девушка, закрыв свои заплаканные глаза, очень тихим испуганным голосом произнесла имя того, кто был рядом, но помочь не мог, только звон цепей раздавался по комнате.
— Хочешь уйти отсюда? — игривым голосом, словно шутит, прошептал черный ей на ухо. Девушка кое-как кивнула, очень боясь отвечать на такой вопрос. Получив ответ, Найтмер довольно улыбнулся, но продолжал обжигать ей ухо своим дыханием, и тут свободной рукой он указал на дверь, и один из подчиненных, поняв приказа, подошел к железной двери и открыл её.
— Свободна, — как-то уж странно по-доброму сказал он и освободил её. Будучи отпущенной Хелен стояла и не могла сдвинуться с места, она смотрела на парня, который так и просил её уйти, для её же безопасности, но она не слушала, а только перевела взгляд на черного. — Либо ты, либо он, — пояснил Кошмар, поняв, что ей не хочется уходить без медведя. Тогда девушка снова заплакала и, сама, наверное, не осознавая, что творит, подбежала к Золотому. Девушка плакала, её руки тряслись, но она прижалась к нему, надеясь с ним остаться, даже приказ самого Голдена, уходить пока дают, остался проигнорированным. Тем временем два парня с белыми глазами открыто смеялись над её поведением. А Найтмер стоял и без скрытого изумления смотрел на парочку. Эту дуру хотят убить, а она вместо того, чтоб давно уже убежать и радоваться жизнью за стенами этой котельной, осталась здесь, пытаясь спасти Золотого. Наверное, впервые Кошмар был так удивлен и частичку испуган таким людским поведением. Но поняв, что девчонка сделала свой выбор, он довольно улыбнулся, значит можно продолжать задуманное.
Хелен крепко вцепилась в парня, но даже это не помогло ей спастись от хватки когтистых лап. Схватив её за руку, Найтмер бесцеремонно потащил её за собой, туда, где они до этого и стояли. Девушка дергалась и кричала, пытаясь свободной рукой ухватиться хоть за что-то, чтоб остаться с Золотым, но черный все равно сильней.
Поудобней схватив её, чтоб не вырывалась, Найтмер грубо поцеловал её. Сначала он просто покусывал её нижнюю губу, отчего девушка начала недовольно мычать. Но когда поцелуй был углублен, и острые клыки вцепились ей в дёсна, Хелен задергалась, пытаясь выбраться, и заныла ещё громче. Во рту почувствовался привкус крови, собственной крови. Вскоре из уголков её губ побежали красные дорожки, что вызвала очень громкий звон цепей. Найтмер понимал, что ей очень даже больно, но даже и не думал останавливаться, слишком эти стоны боли были приятны. И вот, когда количество этого красного вещества в её рту увеличилось, глотать это она не могла и поэтому вскоре начала задыхаться. В порыве страха за собственную жизнь и не только, поняв, что он не остановится, Хелен завертелась ещё сильнее, и наконец-то освободила руки. Однако и это не помогала, она попыталась схватить за элемент одежды, за руки или волосы, но ему до лампочки от её попыток выбраться. Всё было бесполезно, всё, абсолютно всё… почти всё. Неожиданно Хелен вспомнила слова золотого медведя и тут же сильно, как только могла, вцепилась в его черные разломанные уши. И… это подействовало. Кошмар, как ошпаренный, тут же отстранился от неё и даже отпрыгнул подальше. А девушка тем временем снова лежала на полу, пытаясь откашляться и восстановить дыхание.