— Так ты мне поможешь? — очень неуверенно спросил парень, боясь отказа или того хуже, есть большая вероятность, что черный только придуривается, чтоб потом отыграться на нем, а этот медведь снова только смеется.
— За так, нет!
— Ну, и чего ты хочешь? — спросил Голден, готовясь к худшему, но похоже зря. Найтмер затих, вроде вздохнул, неужто аниматроники и дышать умеют. Он думал достаточно долго, только о чем, он ведь всезнайка, сам так говорил, но после нескольких минут он открыл глаза, но там не было такого алого цвета безумия, нет, глаза были желтыми, как и раньше, вполне здравомыслящие.
— Свободы…
====== Жить только так ======
Что дальше делать Голден не знал, ведь в этих превращениях он не разбирался, конечно, знал правило «Чтобы жить независимо в одном теле, нужно уничтожить другое», но только Найтмер не подходил под это определение. Да этот призрачный робот вообще был исключением во многих правилах. Однако, не смотря на это, сам Кошмар прекрасно знал, что нужно делать, наверняка, не один год придумывал этот план. И как только Золотой, хоть и не очень уверенно, но всё же согласился поучаствовать в ещё одной «Смене сущности», черный медведь без лишних слов начал исполнение своего плана, им обоим хотелось побыстрее это закончить, никто из них не был рад присутствию другого.
Конечно, было бы в стократ проще, если бы получилось сделать, как в случаи с Золотым. Просто недолго погореть и, опа, ты человек, но с черным всё гораздо сложней. У него не было человеческого тела, только этот кошмарный полупризрачный медведь, и если бы он воспользовался этим способом, то снова бы насильно попал к кому-нибудь из людей, только уже без права выбраться, а оно ему надо?
«Не шевелись!» — грубо скомандовал Найтмер. Голден же неплохо так удивился, за сегодняшний из разговора черный впервые был таким серьезным, видно, что хотел, чтоб все прошло без происшествий и провала. Как вдруг свет снова выключился, погрузив зал во тьму. Сейчас парень даже вздохнул с облегчением, хотя бы он не видит этого кошмарного медведя, а то даже до сих пор не возможно было привыкнуть к его виду.
Прошло несколько минут. Голден, как послушная собачка, продолжал стоять на месте и пальцем не дернул, но вот теперь ему уже начинало надоедать стоять, словно статуя, а ничего не происходило, была тишина, даже второго медведя не было слышно. Однако стоило парню только на сантиметр повернуть головой, чтоб хоть понять, где он сейчас находится, как по комнате раздался громкий недовольный рык. Поняв, что приказ черного до сих пор в силе, Золотой снова замер, недовольно рыча, ибо стоять в этих потемках ему не очень нравилось. Что вообще происходило, что Найтмер задумал, а главное какова его роль в этом хорошо продуманном плане брата — задавался парень этим вопросом. Как вдруг что-то коснулось его груди, от данного прикосновения все его мысли тут же убрались на задний план, оставив смятение и какое-то подобие страха. То, что коснулось его, не имело каких-то конкретных очертаний, как будто простой сгусток воздуха, но он все равно чувствовал холод, который проходил через ткань рубашки, добираясь до самого сердца. Это не было столько больно, сколько неприятно, он почувствовал странную тошноту, головокружение, весь организм будто вывернулся наизнанку, а с каждым разом его посещала всё большая и большая слабость. Но уже медведь не мог двигаться сам, парализовало. Голден видел перед собой две красные светящиеся точки и слышал довольный смешок, и теперь то, что лежало у него на груди в районе сердца, стало потихоньку иметь определенные очертания, и вскоре он почувствовал, что эта была рука. Золотой ослаб, не мог уже сам стоять на ногах, хотелось только упасть и заснуть, и хоть разум говорил, что нельзя, но тело уже не слушалось. Вдруг легкий смешок и, почувствовав толчок, парень не устоял на ногах и упал, тут же заснув.
Не то чтоб медведь был без сознания или в коме, нет, скорей всего он просто спал, но спал долго. Раз у Найтмера не было тела, куда можно было попасть, он скопировал его с Голдена, как-никак они близнецы, и это было просто сделать. Но пока Золотой спал, черный наблюдал за ним, чтоб тот от такого резкого истощения не умер, ибо без брата и он не сможет существовать, как человек. И чтоб его организм не расслаблялся, Найтмер заставлял его видеть кошмары, только как бы сам он не пытался, но снился парню каждый раз один и тот же сон, и черный из-за этого всё психовал, не мог понять, что этот медведь так зациклился на своей девчонке.
И вот спустя некоторое время, Голден наконец-то проснулся. С затуманенной головой и слезившимися глазами от долгого сна он тяжело поднялся с того, на чем лежал. Теперь, зевая, пытался вспомнить последнее до его отключки, радуясь тому, что он сейчас до сих пор человек и вроде пока живой. И тут поняв, что творилось в последнее время, он тут же убрал руки, чтоб осмотреться, куда это его брат забросил. Но только стоило ему посмотреть вперед, как тут же его ещё пока сонные глаза округлились от удивления. Перед ним сидел на стуле, повернутом спинкой вперед, парень его возраста, а его скучающие глаза были уставлены на Золотого. Но ни это испугало бывшего медведя, а то, что этот черноухий был его полной копией, правда, у Найтмера на руках и лице до сих пор остались ожоги, а уши были более разломанными, но выглядел он точно так же, как и его брат, только цвет другой, весь в черном, а глаза были золотыми, что тоже не естественно для людей.
— Проснулся, наконец, надо же, четыре дня дрых, — так же скучающе проворчал Кошмар, не только цветом они отличались, но и голосом, у него он более низкий. Голден снова удивленно уставился на него и открыл рот, чтоб что-то спросить.
— Уговор выполнен полностью. Ты в моей квартире. Больница в этом же городе, — быстро ответил Найтмер, уже понимая, что будут за вопросы, ибо его действия были очень предсказуемы. Тогда, ещё раз взглянув на брата и определив, что тот оклемался полностью, черный чуть повеселел и резво встал со стула, тоже, наверное, ему надоело эти четыре дня здесь сидеть, без возможности полностью насладиться свободой.
— Пошли, наконец! — рявкнул Кошмар и вышел из комнаты. Голден так же вскочил, ибо задерживаться в гостях он не собирался, но на немного остановился, осмотрев комнату. Здесь был, мягко сказать, бардак. Ничто не было убрано, всё везде валялось, а на старом телевизоре и шкафу был большой слой пыли, видно хозяин редко посещал эту квартиру и уж тем более за ней не ухаживал.
— Я смотрю, ты не очень-то и спешишь, — недовольно прорычал Найтмер, опираясь о дверной косяк. Голден в тут же опомнился и пошел на выход из комнаты в прихожую.
Голден стоял и надевал свою ветровку, пока брат что-то брал на кухне, как ему хотелось побыстрее вернуться к девчонке, надеясь, что тот его не обманул, но решил пока не геройствовать, уж лучше он окончательно убедиться, что сейчас их пути с черным разойдутся. И вот когда парень собрался, то сборы закончил и второй, выйдя в прихожую, Кошмар кинул брату черную кожаную поясную сумку.
— Что внутри? — удивленно поинтересовался Золотой.
— Половина твоих документов, остальные найдешь у себя дома, и зарплата за двенадцать лет работы, — ответил черный, от чего Голден удивленно с ноткой недоверия посмотрел на него, из-за чего Кошмар рассмеялся, — Считай это бонусом, сейчас я добрый.
— Я заметил, — фыркнул парень, пытаясь отыскать в этом какой-либо подвох.
После того, как они вышли из дома, Найтмер, улыбаясь, пошел в сторону гаражей, а Голден шёл рядом, уже как минимум девять лет он не видел брата таким по-настоящему радостным. Золотой следовал за ним и всё думал о том, что произошло, и о пиццерии тоже.
— Что будет с пиццерией? — осторожно спросил парень, Кошмар тут же косо посмотрел на неё.
— А тебе есть до этого дело, или уже соскучился?
— Нет, но меня волнует Марионетка, она ведь всё равно не успокоится.
— Ну, для этого ты освободил зайца. Он сделает то, что нам обоим нужно, — довольно спокойно и даже на удивление весело ответил Найтмер, всё же ощущение полной свободы очень подняло настроение кошмарному аниматронику, что заставило его подобреть, ну, по крайне мере хотя бы к брату. А Голден сейчас шел немного грустный, сейчас ему стало интересно, что же будет с тем квартетом, хоть они и не были друзьями, но почему-то ему стало сейчас их жаль. Ведь эти роботы совершенно не относятся к их истории, но Спринг точно разбираться не будет, расправиться со всеми. Но тут Золотой опомнился и снова сделал равнодушное лицо, чтоб брат не узнал, какие мысли его посетили, ибо тот до сих пор не мог простить парню то, что пару месяцев назад он спас охранника.