Ее голос звучал хрипло. И он счел это сексуальным.
— Майор полиции — Павел Сергеевич Фокин. Мы звонили вам несколько раз, вы не ответили. Пришлось без звонка. Извините, что беспокоим в субботу.
Затылком он чувствовал изумление Леоновой. Она никогда не видела его таким церемонным. Он — страж Закона. И сторожит его по правилам, где реверансы неуместны. Но вот почему-то именно с этой женщиной ему не хотелось быть строгим копом.
Она была красавицей!
— А зачем меня беспокоит майор полиции Фокин?
Да-да! Именно так задают подобный вопрос красавицы: с усталой надменной ухмылкой, без истеричного испуга.
— Совершено убийство, уважаемая Анна Витальевна. В момент празднования назначения вашего нового генерального директора был убит человек.
— Ух ты!
Ее лицо как-то странно застыло, а взгляд выдал нечто такое, что Фокин тут же охарактеризовал как странное удивление. Как если бы она вслух произнесла: «Ну надо же. Все-таки убийство произошло?»
Холодова ничего такого не произнесла. Качнувшись от притолоки, а она на нее все это время опиралась плечом, Анна Витальевна шагнула назад и нехотя проговорила:
— Ну, заходите, раз пришли. Кстати, а почему сразу ко мне? Меня же не подозревают, нет?
— Никак нет, Анна Витальевна. — Фокин нагнулся, чтобы расстегнуть молнии на зимних ботинках, с лихорадочным испугом вспоминая, какие на нем сегодня носки.
— Не разувайтесь, — позволила хозяйка. — Проходите в гостиную.
В гостиной было бы красиво, если бы не беспорядок.
На белоснежном кресле валялось скомканным шелковое алое платье. Рядом с креслом, не устояв на высоких шпильках, лежали на боку туфли. По дивану была разбросана косметика, там же плед, подушки. На полках вдоль правой стены много интересных безделушек и немало пыли.
— Присаживайтесь, — произнесла Анна Холодова, стаскивая с кресла платье, туфли просто отодвинула ногой к стене.
Алене указала на край дивана. Там не было захламлено. Сама встала возле незашторенного окна. Никаких высоток за окном не было видно. И Фокин сразу понял, что окна выходят на реку. Они проезжали по набережной. Ему тут же захотелось взглянуть, чтобы удостовериться — вид наверняка потрясающий. Но он остался сидеть в глубоком кресле, осторожно вдыхая духи хозяйки. Платье слишком долго пролежало на кресле, обивка пропиталась нежнейшим ароматом. Он таких духов не знал.
— Итак, почему вы приехали ко мне?
— Нам необходимо установить личности всех присутствующих на мероприятии сотрудников, включая убитого мужчину, — вставила Алена, без стеснения рассматривая дорогую косметику, разбросанную по дивану.
— А я при чем?
— Вы отвечали за мероприятие. Знаете, кто именно там был. Там же не мог находиться посторонний человек, так ведь? Это была закрытая вечеринка, не правда ли?
Алена немного обнаглела и взяла в руки тюбик тонального крема. Прочитала название, взгляд ее заиграл восторженным изумлением. Видимо, узнала марку.
— Вечеринка была закрытой, это верно. Но когда я уходила, все были живы и здоровы.
— Во сколько вы ушли? — продолжила Алена задавать вопросы и рассматривать косметику Холодовой.
— Где-то в половине второго, возможно. Может, позже. Я выпила. Времени не помню. Хотя чего это я! Сейчас…
Холодова куда-то вышла, вернулась с телефоном.
— Я же такси вызывала. Сейчас скажу точное время. Вот, — она показала им экран с журналом звонков. — Я вызвала такси в полтретьего. Приехала машина без десяти три. Так что…
— Его убили до полуночи, — глянула на нее Алена противным взглядом.
И Фокин даже догадывался о природе этого взгляда. Его подчиненная только что, подавив завистливый вздох, вернула на диван коробочку с тенями. Наверное, была бы не против иметь такие же.
— Да? Странно. Ничего такого я не заметила, — подергала плечами Холодова. — Там толпа была в сто пятьдесят человек. И даже больше. Четверо неожиданно вернулись из командировки и приехали прямо в ресторан. Пришлось за них доплачивать в спешном порядке, дополнительно ставить стол.
— А как же меню? На них тоже рассчитывали?
— Да. Я просила готовить с запасом. Мало ли. Алексей Георгиевич отдал такие распоряжения. Итого: всех присутствующих было сто пятьдесят четыре человека.
— Не считая обслуживающего персонала, — мрачно глянул на Алену Фокин.
Взгляд коснулся тюбика помады, которую рассматривала, не стесняясь, старший лейтенант Леонова. И Фокин неодобрительно качнул головой. Помада вернулась на место.
— Совершенно верно, — подхватила обрадованно Холодова. — Такая толпа народу. Разве можно за всеми уследить? Да я и не следила за ними. Оно мне вовсе не надо! Все взрослые люди. Совершеннолетние. Мы сидели рядом с Алексом. С Александром Громовым. Вели свои беседы. Потом он куда-то вышел. Начались танцы. Алекс почти тут же уехал. Он не любит танцевать. Не любит громкой музыки.