Выбрать главу

— Что?

Вадик осторожно высвободился из ее ладоней. Встал с кухонного стула, давно расшатавшегося и просившегося на свалку.

— Если мы с тобой поразмыслим, а ты повспоминаешь, то можем неплохо заработать на всей этой скверной истории.

— В смысле?! Ладка, ты чего?! Шантажом решила заняться? Это же верная смерть!

Он нервно заходил по тесной кухне. И все время старался отвернуть лицо от сестры. Чтобы она не догадалась: он ведь именно об этом вчера и мечтал, надираясь недопитым на банкете алкоголем. Он ведь еще кое-что сделал возле стола, где мужик с ножом в груди свалился под стол. Если правильно расставить позиции, то можно и заработать. И совсем неплохо! Так эта нужда достала, так достала! Рвутся они с Ладкой, рвутся. Правильно, честно живут. Болтают ножками, как та лягушка, только вот комочек масла все никак не сбивается. И они тонут и тонут в вечной нужде и прорехах в скудных бюджетах.

И вчера он мечтал о богатстве, которое могло бы свалиться им на голову. Опасно? Очень! Но ведь попробовать-то стоило. Но тут же лезли в голову страшные мысли о возмездии. О сиротстве племянников. Те ведь, в случае их с Ладкой гибели, останутся совсем одни.

И он напился. До чертей, до обморока. Болеет вот теперь. И не выдержал и рассказал Ладке почти все. Думал, надеялся, что она его осудит, пригрозит и заставит забыть обо всем. А вышло все с точностью до наоборот.

— Ты же знаешь, как заканчивают шантажисты, Ладка, — сделал он последнюю попытку удержать их от опрометчивости. — Их всегда убивают.

— Не скажи, дорогой. — Ладка покачала головой, посмотрела на него незнакомым хищным взглядом. — Погибают, как правило, идиоты, которые не могут остановиться. Им мало, и они начинают требовать еще и еще. Тот, кого они шантажируют, понимает, что это никогда не закончится. И избавляется от таких шантажистов. А мы с тобой… Мы сделаем все грамотно. И только один раз. И тогда я наконец смогу купить себе новый спортивный костюм. И еще кроссовки. Может, и на новую куртку хватит.

И она расплакалась…

Глава 6

Утро понедельника добрым не могло быть по определению: конец выходным, начало новой недели, встреча с начальством, о котором за субботу и воскресенье стараешься забыть. У Фокина утро понедельника выдалось особенно скверным. Потому что выходных не было — раз, встречался с начальством трижды за воскресенье — два, и еще ему предстояло с раннего утра ехать на фирму «Геракл» и опрашивать сотрудников, побывавших на пятничном банкете — три.

Минуя собственный отдел, туда ехать. И неизвестно, насколько там задержаться. Может, на неделю, а то и больше. Сотрудников тех было сто пятьдесят душ! И плюс четверо припозднившихся.

— Товарищ полковник, нужна помощь.

— Какая тебе помощь нужна, майор? — возмутился начальник. — У меня коллектив переаттестацию проходит. У кого комиссия, у кого стрельбы. Это срочно! Ты что, с людьми разучился говорить?

— Так сто пятьдесят душ, товарищ полковник, — напомнил Фокин, стиснув зубы.

— Поделись с Леоновой душами. Она будет рада тебе помочь. Глаз с тебя не сводит. Даже на утренних совещаниях. Ты бы сделал ей замечание. Народ-то не слепой.

Народ — может быть. Сам Фокин ничего такого с ее стороны не замечал. Все было как всегда. Ну, может, слишком часто фыркала, когда они от Холодовой уезжали. И нехорошими словами ее называла. И что-то про ее коленки бурчала вполголоса. Фокин, если честно, подумал, что все недовольство Леоновой продиктовано завистью. Хотя бы наличием у Холодовой дорогой брендовой косметики. Леонова ведь как обрадовалась, когда Холодова ей подарила новый тюбик помады, утверждая, что цвет ей не подошел.

При чем тут какие-то голые коленки?

Но, справедливости ради, стоит отметить, коленки были точеными, и их Холодова не прятала даже на работе. Юбка делового костюма опускалась ниже длинного жилета всего лишь сантиметров на тридцать. А дальше — ноги. Красивые, не признать невозможно. На них Фокин и уставился, когда они с Леоновой вошли в офис и застыли в ожидании распоряжений возле турникетов. Эти ноги очень красиво переступали. Без вульгарности, но и без особой скромности.

— Потаскуха старая, — прошипела Леонова едва слышно и отвернулась.

Насчет потаскухи Фокин не был уверен, а вот что Холодова не выглядела старой — это сто процентов.

Они поздоровались. Приняли из ее рук временные пропуска, подготовленные ею лично. И последовали за Анной Витальевной в лифт, затем в свободный кабинет, выделенный руководством специально для опроса сотрудников.