Не успела я озвучить текст, как в мозг поступил сигнал. На ком еще могли опробовать еду для кошек, кроме как на самих кошках? Или у американцев с этой целью используются люди? Абсолютно идиотское предположение, в США трясутся над гражданами. Хотя там теперь много эмигрантов из нашей страны. Вероятно, в лаборатории подопытными свинками служат бывшие россияне, их-то Америке не жаль: не свои, родные, а чужие, пришлые.
– У меня чешется макушка, – прошептал Саша, – вероятно, шерсть расти начинает!
– Если от пары хрустиков у тебя на лысине проклюнутся волосы, живо беги в зоомагазин, забирай весь корм и продавай его как средство от алопеции, – не выдержала я. – Вмиг разбогатеешь. Успокойся. В пачке нет яда, вон, видишь состав? Сплошные витамины для укрепления костей плюс повышение густоты шерсти.
– Раз так здорово, покупай своей бабке кошачью жрачку и корми старуху, – зашипел Александр. – Отвратительно! Дала мне отраву! За такое и посадить можно! И что за намеки про лысину? У нас с отцом проблема, оба теряем волосы, у папы башка уже как колено! Еще и издеваешься!
Резко повернувшись, консультант убежал.
– Посмотри завтра внимательно на свою макушку, – крикнула я ему вслед, – увидишь на ней всходы полосатой шубки.
Конечно, это жестокая шутка, но глупость парня, испугавшегося корма для животных, меня рассердила. Правда, уже через секунду мне стало смешно, и я стала класть в пакет маленькие коробочки с хлопьями, содержащие одну порцию еды. Пусть Маргоша попробует из каждой и решит, которые ей более по вкусу.
– Девушка, – вкрадчиво произнес красивый баритон, – о каком средстве против облысения вы упоминали?
Я обернулась, увидела парня лет двадцати пяти с наголо бритым черепом и ответила:
– Ерунда.
– Нет, нет, – зашептал юноша, – я слышал, как вы обещали шубу на макушке. Мне очень надо, поверьте.
– Глупость получилась, – призналась я и вкратце рассказала незнакомцу про корм «Антистресс», намеренно не упомянув про Маргошу. Придумала подругу, которую случайно угостила хрустиками, и завершила спич фразой: – Вы же не думаете, что кошачья еда стимулирует рост волос у человека?
– Вполне может быть! – засуетился незнакомец. – Вот, например, крем для вымени коров и коз. Отлично помогает от артрита. Проверено на собственной маме.
Я засмеялась.
– И как дойные животные им пользуются? Идут в магазин, покупают мазилку, а потом своими копытами наносят на собственное вымя? Тем более артрит поражает суставы, а в груди их нет.
– Раз уж мы разговорились, давайте познакомимся, – странно улыбаясь, предложил парень. – Я Никита, работаю в сфере культуры, а вы?
– Таня, – представилась я, – служу секретаршей в офисе.
Сами понимаете, моя деятельность в бригаде Чеслава – закрытая тема для обсуждения. О том, кем на самом деле является госпожа Сергеева, знает ограниченное количество людей. Остальные искренне полагают, что я тоскую на рецепшен в конторе, разгадываю в служебное время кроссворды и часто летаю на пару дней в гости к сестре, которая живет вне Москвы.
– Танечка, коровы и козы имеют доярок, – пояснил Никита, – женщины ухаживают за животными. Артрит проходит не у тех, кто дает молоко, а у тех, кто его получает. Крем продается в ветеринарных аптеках, он там хит, потому что народ в курсе: намажешь больные места – и забываешь о напасти.
– Да ну? – поразилась я. – Никогда не слышала.
– Просто у вас пока отсутствует проблема с суставами, – не сдался Никита. – Кстати, в тех же торговых точках отпускают «Гель для лошадей», он шикарно успокаивает мышечные боли, попробуйте, не пожалеете.
– Спасибо, мне пора, – я попыталась отделаться от назойливого парня и поспешила к кассе.
Сейчас оплачу гору крохотных коробочек с мюсли и пойду в кафе. Выпью очень калорийный, но восхитительно вкусный латте.
Стакан с кофе опустел наполовину, когда на экране моего мобильного возникла надпись «Дима». Коробок сразу начал идиотничать:
– Пока в Бодольск сбегал, все тапки истоптал! Последние километры шел пешком по перекати-полю, пятки колючками изранил.
– Ты сведения нашел? – прервала я гундеж.
– Поскольку Дмитрий Коробков обладает острым умом, наточенной сообразительностью, чрезмерно развитой логикой и понимает, что Олесь в Бодольске, как мух небитых осенью… И поскольку Дмитрий – лучший ум во Вселенной, постольку он, раскинув громадным потенциалом своего мозга…
– Короче! – потребовала я. – Суть дела!
– Олеся Олеговна Семеняка скончалась от травм после автоаварии, – ответил Димон, – имела дочь Анну Семеняка. Отец ребенка неизвестен, судьба малышки тонет в тумане. Есть лишь сведения о ее рождении, больше ничего. В сад не ходила, школу не посещала.
– Как ты нашел Семеняку? – поразилась я.
– Ты не хочешь пространного рассказа, – объявил хакер, – старшей по делу подавай только инфу. Определитесь, доцю, тебе медленно или быстро?
– Быстро, но с подробностями, – велела я, – без лирических отступлений.
– Йес, босс! – булькнуло из трубки. – Я подумал, потыкал пальцем в комп, увидел, прочитал, позвонил тебе.
– Ты невыносим, – простонала я.
– Загадочная женская душа, – жалобно откликнулся Димон, – всем она недовольна. Лады.
Я допивала латте, одновременно слушая Коробкова. Он сразу решил плясать от деревни Каскино. Село действительно тихо умирало, в нем, по архивным данным, пятнадцать лет назад жили три старухи. Имя Вера носила лишь одна из них – Вера Марковна Семеняка. У нее была внучка Олеся Олеговна с той же фамилией.
Получив полные данные женщины, Димон полез в анналы местной больницы и нашел сведения о роженице Семеняка. Никаких проблем с произведением ребенка на свет у Олеси не было, девочка появилась доношенной, с параметрами «3 кг 500 г» и «52 сантиметра», но что-то насторожило врачей. Молодую мать выписали лишь на двенадцатые сутки. А потом снова положили в больницу, сделали операцию по поводу мастита. Коробков пошарил по сусекам детской поликлиники и узнал: к Семеняке на дом один раз приходила патронажная медсестра, потом визиты прекратились. Олеся впоследствии ни разу не обратилась в медицинское учреждение, Аню не показывали врачу, ей не делались прививки, не выписывался кефир и творог на молочной кухне. Девочка исчезла. А вот Олеся спустя короткое время появилась – но уже на местном кладбище.
Старуха Вера пережила внучку на пять лет, а затем ушла в мир иной. Воспитывалась ли у нее Аня? Вполне возможно, но никого, кто мог бы подтвердить это предположение, нет в живых: соседки Веры и Олеся давно покойники.
Глава 8
– Небольшая нестыковка в показаниях, – заметила я, когда Димон примолк, – Влада Сергеевна сказала, что Юра говорил, будто Нина сообщила: Аня воспитывалась у Веры до смерти старухи.
– «Она сказала, что он говорил, будто баба сообщила», – передразнил меня Коробок, – столько лет прошло, а директриса помнит в деталях незначительную беседу?
– Не соглашусь с тобой, – перебила я его, – ситуация с Аней Киселевой непростая, Влада Сергеевна крепко хранит ее в голове.
– Странно, что она обладает столь редкой способностью к устным мемуарам, – заухал Коробок.
– На вид ей и пятидесяти пяти не дать, – уточнила я, – из-за болезни суставов работу покинула.
– Ладно, пусть Влада Сергеевна суперкомп, – согласился Димон, – но я гляжу в документы. Олеся Семеняка скончалась примерно пятнадцать лет назад. Анне тогда еще не было трех месяцев, но нигде не указано, с кем жила девочка. Бумаги не врут.
Мне пришлось признать правоту Коробка.
– Ладно. А как с некой Ниной? Ну той, что пыталась всучить девочку Юрию?
Хакер оглушительно чихнул.
– Невезуха прет из всех щелей. Нина Петровна Семеняка, двоюродная сестра Олеси, проживала в Бодольске, работала в торговом центре кассиром, скончалась от пневмонии, похоронена на том же кладбище, что и Олеся.
– То есть никого из семьи Семеняк в живых нет? – уточнила я.
– Вера имела двух сыновей, Олега и Петра, – зачастил Димон, – мужики страдали самой распространенной на земле болезнью – алкоголизмом и умерли, не дожив до тридцати пяти. Жена Олега, став вдовой, тоже увлеклась выпивкой и ушла на тот свет, оставив дочь Олесю. Внучку забрала бабка. Олеся не пошла в родителей, хорошо училась, в шестнадцать лет досрочно получила аттестат и поступила в институт.