— Да. Ну, в любом практическом смысле. Погоди секунду. Нашёл. Её ближайший родственник на борту — Тэрасита Идэко, мужчина, двадцати шести лет, на момент отлёта с Земли — подающий надежды студент факультета журналистики.
Аарон засмеялся.
— Родственник наверняка не особо близкий — с таким-то именем.
Я быстро накопал восемь примеров пар людей на борту, состоящих в сравнительно близком родстве, но носящих имена, относящиеся к неродственным этносам. Однако к тому времени, как был сформулирован ответ, я сообразил, что Аарон просто пошутил. Жаль — список получился интересный.
— Нет, — ответил я; задержка, вызванная подготовкой нового ответа, казалась мне совершенно непростительной, однако Аарон её вообще не заметил. — Их генетический материал пересекается лишь в одной 512-й части.
— Мне казалось, что среди десяти тысяч людей должен бы найтись кто-то более близкий. — Я снова запустил поиск по базе данных персонала, в этот раз, чтобы подсчитать среднюю степень родства между любыми двумя людьми на борту, однако опять остановил себя прежде, чем начал отвечать. К этомуя не хотел привлекать ничьего внимания. Так что я позволил Аарону считать, что я воспринял его комментарий как риторический и ответа не требующий.
Он снова зашагал вперёд, но застыл, как вкопанный, подойдя ко входу в квартиру Ди. Рядом с двустворчатой дверью была приклеена полоска пластиковой ленты с вытисненной на ней надписью: ДИАНА ЧАНДЛЕР. Под ней я заметил следы клея там, где раньше была вторая полоска. Сделав наезд на это место своей камерой среди подсолнухов, при восьмидесятипятикратном увеличении я смог даже прочитать имя, в которое складывались свободные от остатков клея участки: ААРОН Д. РОССМАН.
— Быстро же она убрала моё имя, — с горечью в голосе произнёс он.
— Две недели прошло.
Аарон ничего на это не сказал, и через мгновение я сдвинул дверные панели; их пневматика издала печальный вздох, который, я знал, готов был издать сейчас и сам Аарон. Внутреннее освещение уже горело, потому что эта квартира, так же, как и та, в которой Аарон жил сейчас, была заполнена всяческими растениями. Я связываю степень испытываемой человеком ностальгии с количеством растений, которые он или она выращивает. Ди и Аарон оба находились в верхней части спектра, но ни в коем случае не были рекордсменами. Некоторые, как, к примеру, инженер И-Шинь Чан, жили в настоящем лесу.
Аарон начал медленно обходить квартиру. Ди увешивала стены голографиями своих древностей в рамках. Она не слишком огорчалась тому, что бо́льшую часть своей коллекции ей пришлось оставить на Земле. «В конце концов, — сказала она как-то в своей обычной словоохотливой манере, которую многие находили милой, но я считал непродуктивной, — даже мои новые вещи станут древностями, когда мы вернемся назад.
В комнате было чисто, все вещи на своих местах. Я сравнил это с изображением той же самой квартиры в те времена, когда Диана и Аарон жили здесь вместе: его одежда разбросана где попало, на столе грязная посуда, кристаллы памяти в самых неожиданных местах. Одной из немногих причин, из-за которых они на моей памяти ругались, была привычка Аарона разводить бардак.
Аарон тем временем подошёл к цветущей гвоздике. Она стояла в блюмаунтиновской [4]вазе, одной из немногих древностей Дианиной коллекции, которую она взяла с собой. Склонившись над ней, Аарон взял алый цветок в ладонь и подтянул поближе, чтобы вдохнуть запах. В этой комнате у меня не было органов обоняния помимо простейшего детектора дыма, но я ознакомился с химическим составом гвоздичной пыльцы и попытался вообразить, на что может быть похож этот запах. Аарон определённо находил аромат приятным, поскольку простоял там, вдыхая его, семь секунд. Но потом его мысли, по-видимому, приняли иное направление. Он выпрямился и, погружённый в раздумья, сжал руку кулак. Через пять секунд, осознав, что делает, он разжал его и оглядел раздавленные лепестки. Прошептал едва слышно:
— Чёрт…
Он двинулся дальше. Подойдя к двери в спальню, он остановился, но не попросил меня её открыть. Я, конечно, знал, почему он медлит. Несмотря на отсутствие полоски с его именем у входной двери, если Ди нашла кого-то другого после того, как они с Аароном расстались, то свидетельство этому найдётся за этой вот коричневой дверной панелью. Пока он не заглянул в спальню, он может раздувать угольки сомнений насчёт причин смерти Дианы. Если она по-прежнему была одна, всё ещё переживая распад их брака, то Аарону ничего не остаётся, кроме как принять предположение, проталкиваемое в него сквозь его стиснутые зубы и отгородившийся разум Памелой, Горловым и Кирстен, о том, что Ди покончила с собой от отчаяния — что он, прежде её радость, а потом — её печаль, стал катализатором, побудившим её броситься под дождь заряженных частиц. Но если, еслиона нашла утешение в руках другого мужчины — а из 5017 мужчин на борту многие нашли бы Диану желанной, потому что разве не была она привлекательна и дружелюбна, и весела, и страстна? — то тогда, что бы ни толкнуло её на край — толкнуло закрай — это будет не из-за него. Не ему жить с этим бременем. Не ему чувствовать себя виноватым и сражаться с этим чувством в ночных кошмарах всю оставшуюся жизнь.
Он слегка повернулся, словно собираясь пройти мимо спальни, но едва он это сделал, я откатил её дверь в сторону. Звук сработавшей пневматики заставил его сердце подпрыгнуть. Прядь его песочного цвета волос упала на лоб от прохладного дуновения из комнаты, с которой у него было связано столько воспоминаний — сперва страстных, после тёплых и уютных, а ещё позднее — безразличных. Он стоял в своей характерной стойке, с руками, засунутыми глубоко в карманы, стоял на пороге — на том самом пороге, через который он её перенёс, хохочущую и хихикающую, два года назад. Комната была такой же чистой и прибранной, как звёздное небо зимней ночью, каждая вещь — подушка, щётка для волос, ручное зеркало, палочка дезодоранта, шлёпанцы — на своём месте, так же как льдистые огоньки на небе всегда образуют один и тот же узор. Чистота и порядок резко контрастировали с захламленным видом этой комнаты в то время, когда здесь обитал Аарон, однако, я уверен, не это его беспокоило. Его глаза осмотрели бюро и спинку кровати и ночной столик, но он узнавал каждый предмет, что видел. Не было никаких признаков того, что кто-либо кроме Дианы бывал здесь с тех пор, как двенадцать дней назад он увёз отсюда свои вещи. Его лицо немного вытянулось, и я знал, что те тлеющие огоньки сомнения — его единственная надежда на избавление — гасли у него в душе.
Он развернулся спиной к спальне, к своему прошлому, снова вышел в гостиную, плюхнулся в чашеобразное кресло и уставился в пространство…
…оставив меня раздумывать о том, что мне делать дальше. Библиотечный поиск установил, что после потери близкого человека люди больше всего нуждаются в том, чтобы с кем-нибудь поговорить. Я не хотел разрушать жизнь этого человека больше, чем это необходимо для того, чтобы отвести от себя подозрения, и поэтому неуверенно произнёс:
— Аарон, может быть, ты хочешь поговорить?
Он растерянно поднял голову.
— Что?
— Ты не хочешь выговориться?
Он молчал двадцать две секунды. Наконец, тихим шёпотом:
— Если бы я мог пережить всё заново, я отказался бы от участия в экспедиции.
Это было совсем не то, что я ожидал от него услышать. Я ответил, постаравшись придать голосу легкомысленности:
— Отказаться от участия в первой экспедиции к экзопланете? Аарон, список кандидатов был шесть километров в длину десятым кеглем.
Он покачал головой.
— Оно того не стоит. Оно просто того не стоит. Мы летим уже почти два года, и всё ещё не пролетели и четверти расстояния…
— Почти пролетели. Вообще-то четверть пути будет уже послезавтра.
Он шумно выдохнул.
— Земля будет на 104 года старше, когда мы вернёмся. — Он снова замолчал, но через девять секунд решил, я думаю, что эту мысль следует развить. Он посмотрел в потолок. — Перед самым нашим отлётом у моей сестры Ханны родился мальчик. Когда мы вернёмся, этот мальчик уже давно будет мёртв, и его сын будет старым, очень старым человеком. Планета, на которую мы вернёмся, будет нам более чужой, чем Колхида. — Он опустил взгляд и посмотрел себе под ноги. — Интересно, многие ли отказались бы, будь такая возможность.
4
«Blue Mountain Pottery» — основанная в 1947 году канадская компания, производящая художественные изделия из керамики (статуэтки, фигурки, кувшины, вазы) в собственном стиле. Очевидно, в конце XXII века её изделия будут считаться антиквариатом. Компания закрылась в 2004 году, через 14 лет после публикации книги.