И тут он почувствовал странный запах. Встал, заглянул в разные углы - пахло от стола. Вернулся к нему и принюхался: компьютерный запах. Он под компьютер подлез, мышью подвигал, выключил систему и снова загрузил - запах не исчез, но и не усилился. Почему-то казалось, что он идет прямо с экрана. Саша поразмыслил и вытер его рукавом рубашки - ничего не изменилось. Тогда он погрозил ему пальцем и вышел, решил, что, может, система барахлит.
В комнатах затрещал телефон. Наконец-то!
- Сюзи, в аэропорту мобильники плохо берут! - радостно объявил он, услышав ее миролюбивый голос.
- Тебя слишком долго не было, - сказала она недовольно. - У нас огромный заказ, большие денежные люди. Времени мало - в понедельник набираем дополнительных сотрудников.
- Хорошо! Какая тема?
- "Как эликсир молодости влияет на денежные траты?"
- Не эликсир ли вечный? - Саша засмеялся, вспомнив статью в газете.
- Он самый! Твой рабочий день будет десять часов - ты хорошо погулял. - Сюзи повесила трубку.
Глава 7
День он просидел за компьютером, а ночью, оседлав мотоцикл, помчался на другой конец Города. Сверкающие огни многоэтажных дорог, очень теплый, почти горячий воздух. "Градусов двадцать пять. Раньше садиться на мотоциклетку холодно, - решил он и черт знает отчего прочувствованно сказал вслух: - А все-таки это Великий Город!"
Через два поворота он попал в лабиринт спального района: от Сити до "Шестого Тупика Свободы", где жила Кэти, было три часа, место неплохое.
Предыдущую квартиру она нашла по газете, как делала в Москве, в те времена, когда была Катей. Но Саше не понравился район, говорил он ей: не снимай в тех местах, кто там только не живет, но она не поверила. Тогда он отвез ее - показать. Кэти хотела пойти в дом, квартиру посмотреть, но он сказал: "Из машины не выходи". Она бы не послушалась, а тут сидит, места разглядывает и молчит.
Дома имели окрас, как ободранный, истерзанный пес, утративший память о своем исконном виде, а дырки окон - проплешины от отвалившихся колтунов на его боках. В первых этажах этих глухих и страшных монстров, уставивших улицу, - лавки на удивление доморощенного вида, как будто хозяин нанял пару своих приятелей, и они покрасили стены, как умели, налепили картинки, прибили великодержавные флажки. Но этот приукрашенный вид только усиливал общую картину убожества, оттеняя мрачность фасадов и узкие входы лавок с ободранными краями. Насмерть заплеванный асфальт под окнами походил на раздутого покойника в трупных пятнах. Не было ни одной самой мелкой детали, которая бы не выдавала уродства вкуса тех, кто строил эти дома и согласился жить в них. На самом деле, улица была не хуже других в Великом Городе. На задах Сашиной работы, в центре Сити тоже живут люди. Некоторые в домах, а иные около железной бочки. Палки, мусор в нее накидают, запалят, ночь напролет у огня греются.
Кэти сняла квартиру в другом районе, с небольшим сквером по соседству. Там гуляли дети и собаки, на скамейках занимались наркотиками, а в кустах любовью. Благодаря этому район имел благоустроенный вид. Только дома там были такие же, как всюду. Но Кэти понравилось место, и она поселилась в крошечной квартире на одиннадцатом этаже.
За колченогим столиком на балконе она писала статьи, как и в прошлой жизни в России, где работала журналистом. Но поскольку институт она закончила не в Державе, а в Москве, у нее не было шанса вписаться в местную журналистскую среду, так что теперь вместо статей ее труд умещался в короткие заметки, их принимали в газеты эпизодически; последнее время ей удавались наброски, придуманные ею, отредактированные Сашей. Она называла их импровизациями, а в газете, куда она их сдавала, к ее раздражению, комиксами.
От парковки Саша пересек клинышек сквера. Здесь было темно, листья отблескивали жирными лучистыми бликами, во мраке слышалось шевеление и какое-то бормотание. Из-за ствола пальмы выдвинулся тоненький серп месяца, дрожащей синевой раскрыв и осветив небесный свод. В этой воздушной глубине промелькнули огромные крылья на кожистых перепонках и длинный клюв. Птеродактиль! И тут же, окаменевший на дорожке Саша увидал у соседнего ствола тонко улыбающуюся морду черной пантеры! Глаза пантеры засветились огнем, она утерла лапой морду и проговорила голосом Грега: "Мы еще встретимся, дружок..."
Он галопом помчался к освещенной двери, влетел в подъезд. У лифта сидели черные подростки, тянули самокрутки. Один из них посмотрел на Сашу, подмигнул остальным, и они рассмеялись, как будто знали все, что он увидел в парке! Тот вскочил в лифт, у Кэтиной двери неистово загремел колокольчиком. Она открыла и почему-то радостно воскликнула: