Кабриолет объехал небоскреб с зеркальными стеклами светло-коричневого цвета, где на двадцать третьем этаже помещалось его социологическое бюро, и встал у лифта. Он вышел из машины и увидел, что напротив, около четырехэтажного здания, переулок запрудила возбужденная толпа, тыча пальцами вверх. Некоторые с перекошенными лицами искали палки, кто-то нес лестницу. Саша подошел. Окна здания были облеплены несметными полчищами насекомых: пчелы, стрекозы и множество мелкой мошкары висело, вцепившись в сетки лапками. Те, кому не удалось пробраться к дыркам, срывался, взлетал и снова прилипал к ним в неистовом и неутомимом желании попасть вовнутрь. Прилетали все новые, а старые не сдавались, ползая, все вместе издавая тревожный звук. Из криков людей Саша понял, что они уже несколько дней морили проклятых кровососов, поливали всевозможной дрянью, но результат оказался ужасным. Погибнув, насекомые не падали вниз, а намертво вцепились в сетки и засохли, погребенные под плотной коростой наседающих сверху.
- Что там внутри? - он обратился к служащему: тот пытался палкой оторвать куски слипшейся массы.
- Фабрика, где получают эликсир бессмертия. А в подвале его разливают и хранят.
- Так они прямо под носом! - двусмысленно воскликнул Саша, но человек понял замечание на свой лад и прочувствованно закричал:
- Конечно, прямо под моим!
- Вы совсем снимите сетки.
- Придется. А они все прибывают! Ни одного чистого окна - форменное нашествие!
Саша удивленно оглянулся и пробежал глазами по фабричному корпусу: окна, отдушины и щели были густо облеплены и угадывались только по шевелящейся коре. Двор фабрики был безлюден, но через него вприпрыжку бежала женщина, яростно отмахиваясь от кого-то, а в отверстии каменной ограды он заметил морду большущей крысы, высунувшей нос среди бела дня и совершенно откровенно наблюдающей за той же дамой. Сашин собеседник проследил туда взглядом и запустил в крысу палкой.
Подбежали какие-то люди, увешанные пакетами, шлангами. Они потеснили любопытных и вытащили желтые повязки. Повязав их друг на друга, облачились в такие же хорошенькие, огненного цвета халаты и тапочки, соединили трубками разнообразные канистры, вытащили из пластиковых упаковок по новенькой щеточке с цветной ручкой и полезли к окнам без всякого колебания; стоявшие внизу смотрели с надеждой.
Саша поглазел на их умелый труд и заторопился к лифту. Обычно переулок, куда выходил торец их небоскреба, выглядел пустынным, но сейчас ему словно добавили жизни: раздавались какие-то звуки, хотя вокруг не было никого, то тут, то там мелькали чьи-то хвосты и быстрые, чем-то занятые тени.
Саша вбежал в дверь. Он не заметил, что из-под живой изгороди за ним проследили глаза крупного кожистого варана.
В бюро не было никого, он вошел в свой офис впервые после полуторамесячного отсутствия. Первым делом выглянув в окно он убедился, что на двадцать третий этаж насекомые не ломятся. Окна были чистые, а Сити красиво залит солнечными зайчиками, летающими по стеклам, что отметало саму мысль о каких-то проблемах с мошками.
Он набрал мобильник Грега.
- Я на работе, можешь приехать?
Тот обещал. Саша открыл свой увесистый сейф и с некоторым отчаянием осмотрел его полки - все они были завалены толстыми папками. Две полки его документов и две - маминых. Он начал вытаскивать тяжелые фолианты, переносить их на стол. Пятнадцать, шестнадцать... все разобрать... отличное занятие для воскресного летнего дня! А в бюро, кстати, ни живой души, печально подумал Саша, перевернув первую страницу: он знал, что документы хранились в полном беспорядке вперемешку со счетами за электричество и газ. Когда умерла мама, он подписал документы на наследство, увидел, сколько ему надо заплатить налог (правда, до сих пор не заплатил), просмотрел балансовую стоимость дома, счета в банках. Но толком в эту груду документов он не вникал, не то состояние было... Кроме того, у них с мамой из дорогой собственности был только дом, а дивиденды из шести маленьких компаний, которые он наискосок проверил в банковских отчетах, были примерно таковы, какими он себе их представлял, не ожидал он какого-то необычайного наследства. Но сейчас он рассчитывал найти что-нибудь, связанное с маминым здоровьем, или какую-нибудь зацепку, объяснение ее поступку.
Он стал раскладывать бумаги по горкам: счета за телефон отдельно, контракты с фирмами, какие-то поставки для университета, патентные документы фирмы "Грей", счета за электричество, бухгалтерские бумаги... Ничего стоящего, ничего такого, что его бы заинтересовало. Он начал разбирать только четвертую папку, уже завалив бумагами весь свой огромный офисный стол, как внизу раздался Грегов звонок. Он пошел открывать.