До сегодняшнего дня он не ссорился с ней, его удерживало то, что заставляло искать с этой женщиной близости: притяжение и тяжелая внутренняя зависимость. Но сейчас поднялось нестерпимое раздражение, подавленное, когда он думал об их прошлой связи. Он взглянул на Сюзи почти с ненавистью и ощутил, что со всем этим нужно, наконец, что-то сделать. Можно было остановиться - для этого как раз наступило подходящее время, - а вместо этого он взял и вдохновенно ляпнул:
- Их запасы невелики, поэтому надо уменьшить наши запросы!
Сюзи повернула к зданию, где размещалось бюро, въехала на восьмой этаж автостоянки и сказала:
- Ты - мой друг, и я не донесу на тебя.
Саша вздрогнул, зная, что в Великой Державе все доносят в Отдел Благонадежных Мыслей. "Ни одно доброе дело не остается безнаказанным..." - смущенно подумал он и повернул к лифту на другой стороне здания.
В учреждении было пустынно. Он пошел сбоку по ковру, где ворс был длиннее и шаги звучали приглушенно. Сотрудники сами открывали в коридор двери кабинетов, чтобы все видели, как они интенсивно работают. Опаздавший Саша напрасно смотрел туда несколько предупредительно: большинство разъехалось, остальные собирали данные по телефону. Добравшись до кабинета, он закрыл дверь, но щелку оставил. Первым делом позвонил Грегу.
- Я на совещании, потом перезвоню, - шепнул тот и отключился.
Саша позвонил Марку в редакцию, но его не было на месте.
В ланч он пообедал в "Треугольном сне", а к вечеру вспомнил о Сюзи: с начальством надо мириться. Мысли о ней побежали в его голове скачками. В ней были противоречия, которые он не мог охватить; он опять почувствовал мучительную свободу этой красивой и пугающей женщины. Подумал, как легко у нее это получалось, и у него ревниво и горячо забилось сердце. Он шел коридором до ее кабинета, зная, что когда он увидит ее, все спадет, - его ненормальное волнение возникало только в его мыслях, поднимая боль и острое желание понять и подавить в себе этого человека.
На повороте ему под ноги метнулась стая пришлых котов, бежавших от лифта в неизвестном направлении. Коты к чему-то принюхивались, видимо, и тут учуяли запах! Саша наступил на чью-то лапу, раздался вой, яростное шипение, и коты стремглав разбежались, кто куда. Один их них крутанулся на месте и побежал к лекционному залу. Саша за ним. Кот вбежал в зал, метнув рыжим хвостом, тот наклонился, чтобы вцепиться в него, и застыл с протянутыми руками, - перед ним возникла Сюзи и ее заместитель, проходившие мимо. У них глаза полезли на лоб: вид у Саши был совершенно глупый. Сюзи оглядела его сутулую, долговязую фигуру с длинными руками, костюм, сидевший очень неплохо благодаря широким плечам. Красивый галстук. Одежда хорошего качества, но все-таки непременно была в его облике какая-нибудь деталь, сводившая на "нет" достоинства одежды, как будто эта одежда, старалась, в общем, напрасно. Сегодня это были пыльные башмаки, к тому же сбитые на каблуках. Раньше Сюзи замечала высунувшийся наружу карман элегантных брюк. Или рубашка была застегнута не на ту пуговицу. Временами рубашка выглядела глаженной, но предварительно не выстиранной, так что подмышками явно проступали следы замученного жарой тела. Секрет был прост: Саша не любил воду. Видя его после душа, возникало острое желание поставить его в душ и помыть. Эти детали, наравне с пушистыми от природы, но плохо уложенными волосами, придавали ему постоянно неприбранный вид. Казалось, хоть самая мельчайшая черточка, но что-нибудь непременно выдаст его характер.
Сюзи, разумеется, знала это и раньше. Но сегодня она посмотрела на него новыми глазами - ведь он не приучился к порядку, а у него было время! Раздраженная, она шагнула в сторону: она не любила прикосновений, не дотрагивалась до чужих людей, держа внутреннюю дистанцию, никому не давала перейти эту точно ощущаемую ею границу - если кто-то машинально приближался, она непроизвольно делала шаг назад. Разговаривая с человеком, она держала руки переплетенными на талии, как будто прятала за ними что-то от других.
Ее заместитель, Кох, сразу отметил Сюзин реверс и отошел от Саши на такое же расстояние. Не понимал известному всему бюро знака только Саша. Пробормотав: "Голова болит..." - он незваным ввалился в Сюзин начальственный кабинет, там самовольно открыл шкафчик, достал таблетку от головной боли. Вошедшая Сюзи дала ему воды и пригласила всех сесть.
- А вот и поговорим! - объявила она.
Кох, любезно улыбаясь, сообразил, куда дует ветер. Вообще, разнообразная в деталях, благосклонная улыбка была его сильной стороной. Про этого Коха Саша знал, что и все: в Европе он был органистом, по его рассказам выходило, что выбирали его как лучшего из лучших. Может это и так: Кох отлично знал музыку, был солиден в золотых очках, поражал окружающих особым, европейским лоском. Как он превратился в социолога, Саша не знал, но, казалось, место администратора ему было уготовано с колыбели.