Этот человек все больше казался Кэти загадкой. Нет, это не был бойкий нищий, его профессию не угадать. Волк-одиночка? Она подумала, что он может ездить в рваной майке на "Феррари" или "Порше" с открытым верхом, но никогда - на стандартном "Форде". Из одежды он мог бы носить смокинг или быть, как сейчас, небрежно-раздетым, но она не могла себе представить его в банальной одежде.
Не выдержав, она толкнула приятелей локтем:
- Кто это?
- Миллионер, а, может, в общаге живет, и все с молоденькими.
- Точно, он увлекается семнадцатилетними, а к старости дойдет до четырнадцатилетних! - засмеялась Лили.
- Я думаю, он любитель борделей, - буркнул Николаша и встал между Кэти и Седым.
- Страстный? - спросила Кэти почему-то с надеждой.
- Это латиноамериканцы страстные... - засопел тот. - А этот любит разврат. Семь шлюх может взять...
- Да не осилит он!
- Конечно, не осилит - но возьмет, а потом бросит.
- Бросит?.. - без выражения протянула Кэти, и они с Лили еще внимательней посмотрели на Седого.
- Они ему не нужны, - Николаша небрежно выставил ногу вперед. - Он страстен не физиологически, а в том, чтобы добиться желаемого. Такие вообще мало чем увлекаются. Ему все равно: запрещает общество или нет - у него свои законы.
Все задумались на такую исчерпывающую характеристику, а Седой улыбался раскованно, весело, и было видно, что девочки не могут не кивать ему в ответ, так ярко было в нем обаяние мужской силы, смешанной с пороком, - девочки словно стремились ей подчиниться.
В этот момент Седой наклонился к ним и что-то сказал. Все трое застыли, ошеломленные. Потом две встали и ушли, а одна осталась.
Наша компания застыла тоже, ничего не понимая. У Кэти бешено заколотилось сердце, она закусила губу и на ней выступила бусина крови.
- Не можешь догадаться? - не без коварства шепнул умный Николаша. Кэти тревожно, нетерпеливо затрясла головой. - Ставь пиво!
Прихлебнув из новой кружки, он положил ей руку на талию и, тесно прижавшись, заглянул ей в лицо:
- Он спокойно им сказал: "Пойдем, переспим?"
- Никто бы так не стал! - возмутилась Кэти и сняла его руку с талии.
- Конечно, вот две и ушли.
- Так на что же расчет?!
- Так ведь одна осталась!
В эту минуту Седой ласково потрепал девочку по щеке и, как ни в чем не бывало оставив ее, направился прямо к нашей компании.
У Кэти темно зазвенела кровь: Седой шел к ней, не отрывая от нее своих горящих глаз. Медленно подойдя, он остановился, без улыбки глядя на нее. Она перестала что-либо соображать. Он поднял руку и потрогал пальцем ее пухлые, алеющие губы. И в этот момент у нее подломились сразу оба каблука.
Седой протянул ей руку, Кэти отдала ему свою и, вообще ничего не сказав, ушла за ним.
- Таких надо на цепи держать! - неистово гаркнул Левка, нарушив оцепенение. Георгий скривился и сказал почему-то без грузинского акцента:
- Гнусность позорная! Если это журналист - то из желтой газетенки, если художник - оформитель порножурналов!
- На актера похож... - с интересом протянула Лили, забыв, кто перед ней. Все вспыхнули и загалдели разом.
- Да он бездарность!
- Функциональная машина - нет у него чувства красоты!
- Нет, он умеет, - Николаша завелся больше других, - он творчеством преобразует материальный мир в свою пользу! Творчески устранить конкурента, творчески состряпать программку, шоу. Он работает только с людьми, на них паразитирует и из них деньги извлекает!
- Дура, - поддакнул Левка ему в утешение.
Лили, пристыженная, всплеснула руками.
- А Кэти?! Она не видела, кто перед ней?!
- Она умная про других и всегда дура про себя!
Компания еще долго пробовала в баре разнообразные напитки, то впадая в меланхолию, то порываясь бежать выкрасить для интереса рельсы в черный цвет. Последнее, что слышали из их угла, было:
- Я понимаю, можно выпить немного. Ну, литра четыре, пять, но зачем же напиваться по-свински?..
* * *Седой без проволочек снял номер в отеле "Белый единорог". Заведение было грязное, с потугой на роскошь. В углах торчали канделябры сусального золота, стены увешаны фотографиями 50-х годов под стеклом, венками выгоревших цветов с какими-то пожеланиями - убранство эклектично, дешево и помпезно. Седой остановил вышедшего ему навстречу портье жестом человека, знающего, куда он идет, и провел Кэти на второй этаж в конец коридора. В туфлях с обломанными каблуками она, прихрамывая, вошла в комнату первой. "Здесь все краденое, и даже воздух ворованный", - мелькнуло у нее в голове. Больше она ничего не успела подумать.