— Допустим, — продолжала принцесса, — я тоже со своей стороны пообещаю вам то же, что и вы. Лудеак перевел дух.
— Как только граф Монтестрюк будет на свободе, — продолжала принцесса, — вы покидаете Францию, а все мое состояние переходит к вам.
Лудеак отрицательно покачал головой.
— Мне мало надо. Мне хватает того, что у меня есть.
— Мои влиятельные друзья помогут вам в вашей карьере.
— Что нужно дворянину со шпагой? Возможность отдать себя правому делу и умереть, защищая его.
— Чего же вам бы хотелось?
— Вас.
Шевалье взял Леонору за руку. Принцесса закрыла глаза. Ее губы шевелились, как будто она шептала молитву. Шевалье встал на колени.
— Да, именно вас, кого я обожаю, — пылко воскликнул он, — кто соединяет в себе все соблазны, кто наполняет меня жизнью, кажется, заставляет почувствовать весь мир, слиться с Богом, наконец! Вы этого не понимаете, но это так! С вами я осознаю, зачем родился и жил на этом свете: затем, чтобы через вас наполниться им. Одно ваше присутствие разливает огонь в моих жилах…
Она пристально взглянула на него.
— И за эту цену он будет свободен?
— Клянусь. Но только за эту цену.
— А если я потребую освободить его сейчас же?
— Извольте.
Шевалье поднялся и направился к двери. По пути он спохватился.
— Но если я сдержу свое слово, кто мне поручится, что вы сдержите свое?
— Разве я не у вас, не с вами? Сделайте так, чтобы граф де Монтестрюк был на свободе, чтобы я его увидела верхом, при шпаге, скачущим по той дороге — и так же верно, как меня зовут Леонора Мамьяни, я буду ваша.
— Поклянитесь вон тем крестом, что блестит над церковью.
Принцесса протянула руку к кресту, сверкавшему в свете луны.
— Клянусь своей христианской верой: если граф де Монтестрюк будет в безопасности, живая или мертвая, я буду ваша.
Лудеак выскочил из комнаты.
Прошли минуты, показавшиеся Леоноре вечностью. Наконец, вошел Лудеак.
— Смотрите, — сказал он, указывая на окно.
Леонора посмотрела на дорогу, облитую ярким лунным светом. На ней показался всадник на лошади со шпагой на боку. Проезжая мимо окна, всадник сбросил плащ.
— Да, да, это точно он, — прошептала она.
— Я дал вам клятву, я её выполнил, — произнес Лудеак и, наклонившись к Леоноре, обнял её за талию. Она отшатнулась и вынула из волос длинную золотую булавку.
— Подождите. Пусть он доедет до конца моста на том берегу…
Но Лудеак успел поцеловать её в шею. Ей же показалось, что её укусили.
Тем временем цокот копыт за окном все слабел. Наконец, он затих. Тогда она поднесла булавку к тому месту, куда её поцеловал Лудеак, и укололась ею. Показалась капелька крови.
— Прощай, — негромко произнесла Леонора.
— Кому это вы говорите?
— Ему и себе.
Лудеак подхватил её и усадил в кресло. Она едва передвигала ноги. Он встал перед ней на колени и стал говорить нежности. Она закрыла глаза. Он привлек её к себе на грудь. Она безжизненно упала на нее, губы её посинели.
— Что с вами? — вскричал он в испуге,
— Я обещала быть вашей живой или мертвой. Вот я и умираю. — Это были её последние слова.
Лудеак увидел, как её рука выпустила булавку, упавшую на пол. Взглянув на Леонору, он увидел у неё на шее кровь.
— Умерла, — прошептал он.
Весь дрожа от возбуждения, он зашагал по комнате, не зная, что предпринять.
Тут послышался шум снаружи. Во дворе раздались поспешные шаги. Затем шаги перешли на лестницу. Раскрылась дверь, и в комнату влетел Сент-Эллис. Приехав в Божанси, маркиз узнал, что принцесса поехала к Лудеаку. Его объял какой-то ужас и он помчался следом за ней. Увидев лежавшую в кресле Леонору, он кинулся к ней, стал звать, гладить. Она не отвечала. Уста были закрыты, лоб белый и холодный. н выпрямился во весь рост.
— Мерзавец! — воскликнул он.
— Она пришла просить за Монтестрюка. Пленника освободили… А она покончила с собой. Я не знаю почему она это сделала.
Но маркиз выхватил шпагу и с криком «попался, разбойник!» кинулся на Лудеака. Лудеак тоже взялся за шпагу. Началась яростная дуэль.
Никто не вмешался в эту борьбу. Сообщники Лудеака, объятые страхом из-за бегства Монтестрюка (Лудеак их не предупредил о его освобождении), были заняты организацией погони. Все боялись показаться на глаза Лудеаку до поимки пленника. Дуэль становилась все яростнее. Соперники уже мало беспокоились о защите, стараясь нанести побольше ударов друг другу. Обе шпаги уже запачкались кровью.
Наконец, Сент-Эллису, порядком уставшему, удалось улучить момент и вонзить шпагу в тело противника по самый эфес. Но Лудеак успел нанести ответный укол не менее опасный. Увидев безжизненное тело врага, смертельно раненный маркиз кое как дополз к телу Леоноры. Его губы прильнули к её безжизненной руке. Улыбаясь от счастья, что он вместе с любимой, он лег рядом в ожидании смерти.